Неповторимое. Том 2

Тут же звонит недавно назначенному на должность заместителя министра обороны по строительству генерал-полковнику А.В. Геловани. Знаменитый строитель генерал армии А.Н. Комаровский в 1973 году скоропостижно скончался. Знаменитый потому, что он строил еще канал Москва – Волга и был его начальником. А в годы войны руководил Главным управлением оборонительных работ и даже командовал саперной армией. Был начальником Главпромстроя СССР и десять лет заместителем министра обороны по строительству. Это благодаря ему были построены суперсовременные защищенные командные пункты управления государством и Вооруженными Силами. Это он обустроил все Ракетные войска стратегического назначения. Это он создал современную основу военно-морских баз и баз хранения ядерных боеприпасов. Это с его непосредственным участием решались все проблемы по созданию аэродромной сети для ВВС и ПВО страны. Я уж не говорю о строительстве в военных округах. Вообще за период его работы с Гречко театры военных действий преобразились. На смену ему пришел тоже очень опытный и талантливый строитель Арчил Викторович Геловани. – Арчил Викторович, – начал министр, – в каком состоянии сейчас дача адмирала Исакова?.. Да, да, та, что в Крыму, около санатория «Фрунзенский». В чьем она ведении сегодня? Хорошо. К тебе по этому вопросу подойдет командующий Прикарпатским военным округом.

Затем Гречко переключился на меня:

– В Крыму есть одно очень красивое место. Там стоит небольшая дачка с башенкой. Ее Сталин в 1950 году дал адмиралу Исакову, когда тот ушел в отставку и стал заместителем министра Морского флота СССР. Но за год или два до смерти он передал ее Министерству обороны. Дачка называется «Орел». Не знаю, кто придумал это название, но очень удачно. Дача возвышается надо всем окружающим, и впечатление такое, будто парит орел. Находится она недалеко от санатория «Фрунзенский». Еще когда начинали строить санаторий «Крым», я думал, как бы «приобщить» и эту дачу.

Но потом вопрос отпал. А вот округ действительно мог бы там обосноваться. Земли много – 4,5 гектара, для Крыма это отлично.

Кругом виноградники. Ранней осенью полно перепелок. Словом, райское место. Немного далековато до моря – наверное, 700–750 метров, но зато воздух райский. Дорога туда есть. В общем, надо посмотреть.

«Вот удача!» – обрадовался я. То, что об этом говорит лично министр, да еще так увлеченно, меня весьма заинтересовало и окрылило. Я хотел было уже встать и просить разрешения идти, как вдруг зазвонил телефон, причем особым, приятным тембром. Министр прервал разговор, а я насторожился.

– Я слушаю тебя, Леонид, – сказал Андрей Антонович в трубку. Слышимость была хорошая, – сидя на моем месте против министра, можно было даже разобрать отдельные слова. Я уловил, например, «…ракеты», «…Дмитрий Федорович». Наблюдая за Гречко, я видел, что он преображается в лице. Наконец, наверное, не выдержав, Андрей Антонович сказал, перебивая собеседника:

– Я еще раз тебе, Леонид, говорю, что это только я могу определить, надо или не надо. Министерство обороны с Генеральным штабом уже четко определились, что им надо для Вооруженных Сил и для обороны страны. И никто другой – ни по своему положению, ни по своей компетенции – не вправе тебе что-то из этой области докладывать. Я уже тебе об этом говорил, но опять начинается прежняя история.

Я сделал попытку встать и уйти, но Гречко решительным жестом меня посадил. Вскоре телефонный разговор закончился. Министр обороны положил трубку, почему-то надел очки и, постукивая пальцами поврежденной правой руки по столу, задумался. Я чувствовал себя прескверно. Мне сразу стало ясно, что звонил Брежнев. Конечно, я обязан был сразу встать и уйти. Но не предполагая, что разговор приобретет такой оборот, я медлил, считал некорректным выходить без разрешения, спрашивать же министра об этом во время его разговора с Генеральным секретарем вообще было бы бестактно. Вот и просидел весь этот разговор на «свою голову», а теперь вообще не знал, как поступить. Но министр сам нарушил тишину: – Леонид Ильич совсем у нас стал плох: зубов нет, говорит поэтому тяжело, память притупилась, со всеми стал соглашаться…

А этим пользуются различные технари, лезут не в свое дело.

Я все-таки решился просить разрешения действовать – не вступать же мне в беседу по затронутой министром проблеме.

– Да, конечно. Договорились с Геловани по этой дачке. А когда побываешь на месте – позвони (в хорошем расположении Андрей Антонович, как правило, переходил на «ты»).