Неповторимое. Том 3

– Плохо потому, что нет решительных мер.

Сергей Федорович удивленно посмотрел на меня и замолк. Действительно, было чему удивляться – например, кто запрещает руководству страны принимать решительные меры? Никто. Бездействие не только отдавало инициативу в руки оппозиции, но и подталкивало ее к еще более агрессивным действиям.

Наконец по команде Янаева началось заседание ГКЧП. Суета в кабинете прекратилась, большинство присутствовавших приблизились к столу – одни сели, другие стояли рядом, разговоры не смолкали. И хотя наступил относительный порядок, все равно для меня, как человека впервые присутствующего на таком заседании, эта картина «попахивала» анархизмом. Почему-то вспомнил А.Ф. Керенского, когда он руководил Временным правительством. Судя по историческим справкам, он, конечно, не справлялся с управлением таким государством, каким была в то время Россия. Но тогда хоть было понятно, кто обязан руководить страной. А сейчас Г.И. Янаева подтолкнули к временному исполнению обязанностей главы государства, но в то же время ничего не сделали, чтобы он как глава смело действовал и шел вперед – главные фигуры из руководства страны как-то сторонились его, что, конечно, «размывало» власть. Отсюда и все последствия.

Геннадий Иванович Янаев, открыв заседание, долго, но слишком общо говорил об обстановке в стране. Затем перешел к Москве. Сказал, что деструктивные силы спровоцировали столкновение толпы с военными на Садовом кольце в районе Смоленской площади и что в итоге погибли три человека. Но почему-то не сказал, что организаторами этой беды являются конкретные лица – Ельцин, Бурбулис, Хасбулатов, Руцкой, Гавриил Попов.

Далее он говорил, что надо искать выход из сложившейся ситуации (уместно здесь было бы ему добавить: «из этой глупой ситуации, которую мы сами создали»). Задавал отдельные вопросы присутствующим. Но о том, как выйти из этого положения, толком никто ничего не сказал. Меня так и подмывало спросить Геннадия Ивановича в отношении моих шифротелеграмм из Киева, где имеются конкретные предложения. Однако надо было довести до Янаева и всего ГКЧП решение министра обороны. Посоветовавшись с Ачаловым, я понял, что главное – это выполнить поручение министра обороны. А что касается моих шифровок, то затевать этот большой разговор было бессмысленно, так как их содержание всем известно, мер же никаких не принято.

Выбрав удобный момент, я попросил слова, и Геннадий Иванович сразу позволил мне высказаться. Свое краткое сообщение я построил так, чтобы не шокировать присутствующих. Поэтому прежде чем говорить о сути решения министра обороны, я сказал, что для определения дальнейших действий комитета (хотя я лично вообще не видел никаких действий) целесообразно знать, что министр обороны принял решение о выводе войск из города с целью лишить оппозицию возможности эксплуатировать этот фактор в своей пропаганде.

И все-таки, когда я сказал, что принято решение вывести войска, в кабинете наступила полная тишина. Но когда наконец все поняли значение этого события, то посыпались реплики и вопросы. Присутствующие требовали объяснить, почему Язов действует без вынесения вопроса на ГКЧП? Решение на ввод войск в столицу принял ГКЧП – почему же министр обороны, являясь членом ГКЧП, нарушает решения комитета? Почему министр обороны самовольничает? Чем все это кончится? Как можно немедленно поправить это решение?

Вопросы продолжали сыпаться. Особо резко высказывались Александр Иванович Тизяков и Олег Дмитриевич Бакланов. Их поддерживал Олег Семенович Шенин.

– Вы можете, Валентин Иванович, ответить на эти вопросы? – обратился ко мне Янаев.

– Разумеется. Мне не известны по этому поводу решения ГКЧП, но решение министра обороны я знаю и его доложил. Мне также известно, что войскам уже отданы необходимые распоряжения и они начали движение в пункты постоянной дислокации.

– Надо немедленно вызвать к телефону министра обороны и потребовать от него объяснений, – предложил кто-то из руководства.

Отвечаю:

– Министр обороны проводит заседание коллегии министерства именно по этому вопросу. И вряд ли целесообразно вызывать его с совещания.

Долго еще шло бурление вокруг решения министра, но в итоге было принято решение, что все члены ГКЧП отправятся к нему, то есть к министру обороны, и все разрешат при личной встрече. Учитывая такие намерения, мы с Ачаловым оставили совещание (тем более что оно опять приняло неорганизованный характер) и отправились в министерство, чтобы предупредить министра обороны о предстоящем визите членов ГКЧП и, разумеется, вместе выработать линию, которую было бы целесообразно вести на этой встрече.