Непознанное и невероятное: энциклопедия чудесного и непознанного

…В редакционном зале «ТМ» – сотрудники редакции, гости. Только что артист закончил показ вполне «привычной» программы – поиск спрятанных в зале предметов, выполнение мысленных приказов как в контакте с индуктором, так и без контакта. Все приказы успешно выполнены, спрятанные безделушки отысканы. Теперь Валерий в соседнем помещении готовится к ответственнейшему номеру, который состоится через несколько минут.

Но что это? Два человека в зале, ловко орудуя молотками, колотят пустые бутылки, усеивая осколками расстеленную на полу чистую простыню. Жутко отблескивают стеклянной зеленью острые остатки бутылочных стенок, рваные края донышек. Не слишком ли странные аксессуары? Но нет, все правильно. Все необходимо.

Подготовка закончена. В зале тишина. Входит Валерий, облаченный в одежду борца дзюдо. Снимает куртку. Теперь спина обнажена. Лицо артиста бледно, он сосредоточен. Сделав несколько разминочных движений руками, Авдеев садится на простыню спиной к осколкам и медленно ложится на них… Слышно, как хрустит стекло. Где-то там, под кожей Валерия, обламываются тонкие грани битого стекла. Ведь Авдеев весит не так уж мало – восемьдесят килограммов! Тело Валерия расслабляется, спина полностью закрывает страшные стекляшки. Одна из зрительниц нс выдерживает зрелища и, закрыв лицо руками, выходит из зала…

Лежащий почти не дышит, во всяком случае, его грудь и живот неподвижны. Так и хочется крикнуть: «Хватит! Вставай! Мы поняли, что ты умеешь! Достаточно!» Но нет, процедура еще ие окончена. Помощник артиста кладет ему на грудь доску. Подзывает девушку из зала. И она встает на эту колеблющуюся под ногами подставку, наполняясь чувством ужаса и смятения. «Только бы все обошлось!» – мелькает у меня в голове. Секунда, другая. Третья. Фотограф успевает сделать снимок. Девушка аккуратно сходит на пол. Авдеев поднимается, встает. На его спине видны вдавленные ямы, полосы, красные пятна, но не проступает ни одной капли крови! Порезов нет. Почему?

Не знаю. И вряд ли кто-нибудь сегодня сможет с уверенностью объяснить, почему нет ни крови, ни повреждений, хотя, как нам кажется, они должны быть – ну, хотя бы с точки зрения такой науки, как сопротивление материалов. Специалисты – механики, видевшие этот эксперимент, прикинули на бумажке, – получилось, что пусть только в одном месте, но должен быть нарушен кожный покров. Тем не менее этого никогда не происходит.

А что чувствует Валерий? Боль, но несильную. Ощущение крайнего неудобства. Залог успеха – в максимальной расслабленности. Стоит непроизвольно напрячься хотя бы одной мышце – порез неизбежен. А чтобы этого не произошло, утверждает Авдеев, надо в совершенстве владеть собственным телом.

Необычно? Еще бы! Постараемся подробнее проследить путь, которым шел Авдеев к овладению столь незаурядными способностями.

– Мой дед, – рассказывает артист, – обладал гипнотическими способностями, хотя особого образования не имел. И я начал изучать себя с целью обнаружить нечто подобное. Отдавал поиску все свободное время. И наконец, пришло время эксперимента.

Пришлось мне как-то летом, рано утром, возвращаться в свою деревню. Что такое деревенские собаки, вы, наверное, знаете. Днем они спокойны, ленивы, а вот ночью, спущенные с цепей, – злы и агрессивны. Вижу впереди, метрах в трехстах, здоровенного пса. Намерения у него, прямо скажем, не самые лучшие. Четко поставил себе цель, сосредоточился, вошел в состояние. Иду к собаке смело, бесстрашно. Ой-ой-ой! Она как повернула голову в мою сторону, так и стоит неподвижно в той же позе. Подошел к ней совсем близко, не сводя с нее глаз и сохраняя свое состояние. Протянул руку, чтобы погладить, и невольно подумал, что может собака наброситься, укусить. Пес тотчас «прочитал» эти мои мысли. Он встрепенулся, но не набросился, а отпрыгнул и дико завизжал, как будто его ударили палкой. И вот что меня еще поразило: пока я подходил к нему, пса иногда пробирала внезапная дрожь, почти судороги. Позднее я заметил, что во всех экспериментах с животными проявлялись эти симптомы: неподвижность (так называемый ступор) и дрожь.

Очень любопытно мне было наблюдать оцепенение лягушек. Это удавалось делать довольно легко, поскольку я нашел некий прием внушения. Он основан на построении психических моделей.

Существуют ли конкретные методики проведения подобных экспериментов? Пользовался ли Валерий специальной литературой?

О методиках ему ничего не известно, кроме разве что руководства по классической йоге, которую он изучал, осваивая труднейшие упражнения. Следил за изменением психики, отмечал мельчайшие изменения сознания. Однако для его работы понадобилось совершенно иное.