Непознанное и невероятное: энциклопедия чудесного и непознанного

При обычном, ясном сознании, когда разум бодрствует, когда мозг работает как единое гармоничное целое, постоянно реющие в воображении мистика образы и представления даже и для него самого не выглядят как воспринимаемая в данный момент подлинная реальность. Они не идут ни в какое сопоставление с ее яркостью, живостью и сочностью, так бледны они и бесплотны. Но жар веры в их существование постоянно подспудно тлеет в сознании мистика.

Безмерное желание приобщиться к могуществу потусторонних сил руководит им, когда он приступает к обряду, и нарастает по мере его исполнения. И вот на фоне наступивших в результате предпринятых им отчаянных усилий сумерек сознания, на фоне залившего его мозг глубокого торможения этот островок постоянно тлеющих чувств и желаний вдруг вспыхивает ослепительным огнем.

Это высвобождается из-под сурового контроля высшего этажа мозга (из-под сдерживающего влияния коры больших полушарий) деятельность связанных с эмоциями подкорковых центров. Они, подобно батареям аккумулятора, посылают концентрированный заряд энергии и подвижную констелляцию нервных клеток, связанную с волнующими в этот момент переживаниями. Благодаря этому давняя дремлющая верховная доминанта личности получает неоправданно большую силу, отчего лелеемые ею образы и представления приобретают насыщенность, присущую реальности, а говоря проще – воображаемое принимается за действительное. Более того, нередко то, что доныне реяло лишь в фантазии мистика, выглядит в этот момент ярче, впечатляюще и значительнее живого восприятия. Происходит так потому, что возбуждение в доминирующем созвездии нервных клеток достигает уровня патологического накала, то есть такой силы и остроты, которой никогда не бывает при нормальном, подлинном восприятии реальной действительности, в условиях ясного, незатемненного, неискаженного, несуженного сознания.

Бывает, что человек, переживший подобное временное расстройство сознания, заявляет, что видел в этот миг такое, чего не видел до того нигде и никогда, о чем не слышал и не мечтал. Но при внимательном анализе его переживаний в них всегда обнаруживается то, что И. М. Сеченов назвал в своем определении сновидений «небывалой комбинацией бывалых впечатлений». Ведь весь жизненный опыт личности, весь океан осознанных и неосознанных воздействий, воспринятых человеком от действительности, запечатлевается в структуре его мозговых функциональных систем, в матрицах его памяти.

Образно говоря, в структурах мозга человека, начиная с первых дней его жизни, изо дня в день, из года в год постепенно накапливается своего рода гигантская фильмотека жизненного опыта. Съемочной аппаратуре и пленке, которая фиксирует здесь изображение, мог бы позавидовать искуснейший кинооператор, располагающий самой богатой современной аппаратурой. Мозг снимает кадр помногу раз на одну и ту же как бы многослойную пленку так, что главное, существенное, жизненно значимое по мере накладывания снимка на снимок проявляется, вычерчивается, вырисовывается все четче и яснее, а случайные, нехарактерные, малозначимые черты стушевываются, стираются.

Этот съемочный аппарат ни на мгновение не остается неподвижным, никогда не бывает холодно бесстрастен и неразборчив в отношении предметов съемки. Его движет к объекту, настраивает фокус объектива, включает затвор, вращает пленку мощный побудительный стимул – эмоция, влечение, потребность. Вначале эти стимулы предельно просты, но затем, когда ребенок обучается речи, в словах закрепляется, становится осознанным его растущий жизненный опыт.е.о познание мира, картина все больше и больше усложняется и проясняется.

Все активнее становится познавательная деятельность человеческого мозга, более избирательным и осознанным отношение к предметам действительности, к людям, обществу, самому себе. Усложняются побудительные мотивы. Теперь это уже не примитивные потребности и влечения, а все более сложные эмоции и интересы. Но и на этом, более высоком уровне, когда съемочная камера мозга фиксирует все новые предметы и явления действительности, на пленку продолжает попадать и то, что находится вне фокуса сознания, то есть огромное количество неосознаваемых воздействий мира.

Часть зафиксированного в «фильмах» мозга «озвучена», осознана, запечатлена, закреплена в слове, в языке. Здесь и отдельные связи этих изображений между собой, и многостепенные разносторонние отношения самих связей друг с другом. Но, думается, еще большая часть хранящейся в нас беспрерывно пополняемой и изменяющейся фильмотеки остается неосознанной, недостаточно ясно осмысленной.

Однако осознанные или неосознанные впечатления, закрепленные в матрицах нашей памяти, почерпнуты из одного источника – из окружающего нас мира природы, мира людей.