Непозволительно близко

– Я изменяла, потому что… Он сам во всем виноват! Я просиживала целые вечера одна дома. Его заботил только его бизнес и самоутверждение. Он грезил креслом президента. Я как могла привлекала его внимание. Думала, если заставлю его ревновать, если привлеку внимание и его мать на свою сторону, что-то измениться. Я ошибалась.

– Ты встречалась с его братом. Неужели ты смогла хладнокровно забыть его и выйти за Витю?

Она зло усмехнулась.

– Я никогда не любила Костю. Он бегал за мной и сыпал деньгами. Мне было двадцать, конечно, я упивалась собственным превосходством. Когда он пошел по наклонной, врал мне, даже бил, о какой любви может идти речь. Я хотела оставить его, но мои родители протестовали, они сказали, что я должна вытащить его из этой ямы, бизнес должен оставаться в семье. В кругах откуда я, это незыблемое правило. Я старалась, но я была молодой девчонкой, почему я должна была положить свою жизнь на алтарь этому наркоману? Чем дальше, тем более жестоким он становился. А мой отец оставался совершенно безразличен. Когда Костя умер, я выдохнула. Ты знаешь, каково это, когда в семье наркоман?

– Нет, – с трудом произношу я, мне стало дико жаль Анжелику. Что же ей пришлось пережить. Мне и в страшном сне такое не снилось. Похоже, быть богатым не значит быть счастливым.

– То-то и оно. А Витя, Витя был серьезным, спокойным, рассудительным. Порой даже милым. С ним я отвлекалась от пережитого ужаса. И бизнес мог оставаться в семье. Тут уже я постаралась выложиться на все сто.

– И придумала ребенка?

Она не ожидала, что я и такие подробности знаю.

– Я честно сказать в шоке, Виктор и об этом говорил значит. Быстро вы сблизились. Он достаточно замкнутый человек. На войне все средства хороши. Он нравился мне больше, чем я ему. Это было непривычно, меня это раздражало. Я была не права, знаю. Но он сам меня толкнул на измены своим безразличием.

– Что ж, спасибо за откровенность.

– А у вас это серьезно?

– У нас нет никакого «это».

– Как же, а кабинет?

– Между нами ничего нет. Это мешает работе.

– Да брось, я тебе все рассказала, как на духу. Будь и ты откровенна. Знаешь, пойдем ко мне в номер, я переоденусь, жутко ноги болят от туфель. И мы с тобой еще немного поболтаем? Я кое-что тебе покажу, думаю это изменит твое мнение о Викторе. Он не такой душка, каким ты его считаешь. Любопытство берет верх, я хочу как можно больше узнать о нем.

Я думала, Анжелика живет в люксе. Мы поднимаемся на девятый этаж, заходим в номер-стандарт, в самом конце крыла.

– Я зайду в туалет, ты не против?

– Пожалуйста, – она включает свет и открывает мне дверь.

Перевожу дух. Сегодня бесконечный день. Так, кажется, всегда, когда происходит слишком много важных событий в течении одного дня. Входная дверь захлопнулась. Я осторожно выглядываю из туалета, в номере пусто.

– Анжелика?! – ответ не последовал.

Я дергаю ручку входной двери – заперто. Ничего не понимаю. Открываю свою сумку, телефона в ней нет. Мне становится не по себе. В номере нет балкона, окна не открываются. Спустя какое-то время, я понимаю, что оказалась тут не случайно. Мне остается только барабанить в дверь и надеяться, что меня услышат. Спустя еще пол часа меня охватывает паника. Как легко Анжелике удалось заманить меня сюда и запереть, а я уши развесила. Надо было уходить с самого начала, как я и хотела. Заглядываю в сумочку, мобильник пропал.

Оглядываю комнату. И как я сразу не заметила. Я никогда не отличалась внимательностью, но сейчас все ясно как божий день. В таком отеле попросту не может быть таких номеров. Нет телевизора, односпальная кровать без белья. Тусклый свет от люстры на потолке освещает 12 квадратных метров, в углу пыльный шкаф и тумба. Я хожу из угла в угол, как загнанная кошка. Кисти рук болят от периодических стуков по двери, похоже это безнадежно. Ничего хорошего ждать не стоит, страх безысходности меня переполняет. Ну почему я не Китнис Эвердин, например, она бы точно нашла выход. Интересно, Виктор будет меня искать? Обо мне вообще хоть кто-нибудь вспомнит? Наверное, когда придет время сдавать номер, билбой обнаружит мое отсутствие. Начнутся поиски. Возможно, через какое-то время проверят камеры видеонаблюдения, день на третий или четвертый. От жажды я не умру, в туалете есть кран. А вот от голода. Я как-то читала статью, что человек может прожить без еды восемь суток. Что ж, неделя не так мало для поиска пропавшего человека.

Спустя еще какое-то время, я прилегла на кровать. Спать страшно, но глаза слипаются, наверное, глубокая ночь. Я слышу, как кто-то скребется в стене, мышь? Откуда мышь в Редиссоне? Звук становиться все более навязчивым и противным. Я открываю глаза и оглядываюсь. Я по-прежнему в номере, за окном густая ночь.

За стеной послышался шорох и скрежет ключа. Не успела я встать, как дверь открылась. В номер зашли два мужчины. Меня охватил ледяной ужас. Если будут насиловать, то лишь бы не издевались, если убивать, то быстро и без боли. Тут же осознаю, что я многого хочу.