Непозволительно отважный (ЛП)

Шипя, я выдохнула. Опять? О, пожалуйста, Леандер, только не снова! Что там будет на этот раз? Он ведь итак уже приводил меня во всевозможные неловкие ситуации: любовное письмо, которое я никогда не писала, оду о растительности на теле Джонни Деппа, дурацкое предложение по поводу проекта, за которое мне придётся платить через несколько секунд. Что ещё оставалось, чем он мог меня опозорить? Теперь я услышу его наказание за то, что сказала «нет» по поводу паркура - можно сказать пропитанное ядом прощание? Сеппо зажал мою руку сильнее, как будто догадывался, что я размышляла над тем, чтобы в последнюю минуту всё-таки передумать и смыться.

Но господин Рюбзам начал уже говорить, а моё любопытство победило инстинкт бегства. Да, я хотела знать, чем Леандер в этот раз выставит меня напоказ.

- То, что я сейчас скажу, должен услышать каждый и каждый поразмышлять над этим. Не зависимо от того, какие ходят слухи и неприятные сплетни. Есть учитель, без которого наше шоу было бы невозможным, потому что он, с самого начала, поддерживал нас своим энтузиазмом и компетенцией и своей верой в нас. Господин Мэй.

За мной раздался сопение, но я не могла истолковать - от ужаса или из-за того, что он расчувствовался? В тоже время я поняла, что совершенно забыла о моём обещании по отношению к нему из-за чистого волнения перед выходом на сцену. Я же ведь хотела что-то для него сделать. А теперь за меня это делал Леандер?

- Господин Мэй человек, который стал нам дорог. У него так много особенных сторон. Его утончённый нюх на женские и мужские духи, например.

Господин Рюбзам запнулся, потом прокашлялся и продолжил читать, в то время как цвет моего лица мог бы поискать себе подобных в косметическом чемоданчике моей мамы. Я предполагала, что он вишнёво-красный.

- Никто так не восторгается Дэвидом Бекхэмом, а его многочисленные компактные диски групп Pet-Shop-Boys, Take-That и Erasure говорят о его претенциозном вкусе в музыке. У господина Мэй есть не только вкус в моде и ухоженный внешний вид, нет, он также всегда прислушивается к нуждам своих учеников и может одинаково сопереживать как с ребятами, так и с девочками. Он любит мюзиклы и оперу, печёт превосходные яблочные пироги и не перестаёт удивлять нас своими экстравагантными замшевыми кроссовками. Это его восприимчивость и честолюбие, которые делают его незаменимым учителем и коллегой. И он никогда не позволит ученице упасть с турника. Лучше он затормозит её всем телом и таким образом рискнёт своей карьерой. Было бы желательно, если бы господин Мэй в будущем обращал больше внимание на разумную, хорошо сидящую, спортивную одежду, но он такой учитель, без которого наша школа не может и не должна обходиться. Да здравствует господин Мэй!

Ладно, теперь должно быть каждый понял. Господин Мэй был геем и я публично об этом заявила. Всем должно быть стало ясно, что господин Мэй не лапал нас девчат, во всяком случае, не специально - но какой ценой? Спасла ли я его теперь или положила начало его поражению? Чёрт, Леандер, подумала я сердито и ожидала в любой момент, что он ударит меня сзади дубинкой по голове. Но ничего подобного не случилось. В публике стало гнетуще тихо.

Когда я как раз хотела вопрошающе обернуться к господину Мэйю и пробормотать извинения, снаружи вдруг раздалось звучное, трубящее «Браво! Браво для Люси и господина Мэй!» - за которым последовали громкие звуки аплодисментов. Мама. Да, это была мама! Я должна была улыбнуться и моя улыбка превратилась в широкую ухмылку, когда к нам за кулисы донёсся второй крик браво и в конце концов зазвучали неистовые аплодисменты, которые не хотели больше заканчиваться.

- Маленькая, храбрая Люси! - Приглушённо засопев, господин Мэй обнял меня и прижал к своей пропитанной лосьоном после бритья шее. - Теперь мне придётся скорее всего уйти, но это того стоило! Ты сокровище! А теперь марш на сцену, быстро и покажите людям, что вы можете!

Да, время пришло. Больше не было места для мыслей о господине Мэй и его компании. Мы должны были сосредоточиться. Свет в зале потушили, и мы могли слышать, как господин Рюбзам прошёл назад на своё место. Толпа снаружи успокаивалась лишь медленно, и мы дали людям то время, которое им было для этого нужно. Мы сознательно не сообщили господину Рюбзаму никакой информации, с которой он мог бы нас представить, это для нас сделает наш фильм, который должен был теперь появиться на большом экране. Работа Билли. На маленьком мониторе мы могли следить за клипом за сценой.

Мы всё ещё держались за руки, а пальцы Сеппо так сильно зажали мои, что мне стало больно, но я позволила ему это. Музыку к фильму выбрал Сердан - Requiem for a Dream в версии Пауля Оакенфолда, номер, который каждый раз, когда я его слушала, заставлял пробегать по моему позвоночнику приятные мурашки.