Неправда. Разум над душой(СИ)

- Не говорили. Берегут мою душу, - она хмыкает и размыкает руки. - Они нормально, ты ж видел тогда. Ничего не изменилось.

- Замечательно, - я опять киваю.

- А твои друзья как? - она перемещает вес тела на другую ногу и немного клонит голову в бок.

- То есть? - я не сразу понимаю.

- Зверинец твой, - фыркает девушка. - Дождались тебя тогда на отрыв?

- А, ты о балбесах, - неожиданно, что Люда запомнила такую мелкую деталь, даже немного приятно. - Куда они денутся, - я вновь фирменно улыбаюсь. - Без меня.

- Не зря ты их так называешь - зверинец, - произносит задумчиво, смакуя последнее слово. - Вели себя как звери.

Намек понял.

- С тобой? - приподнимаю брови.

- Со всеми, - она закатывает глаза и качает головой.

- Ты же наша маленькая беззащитная жертва, - но на ее злой взгляд пришлось немного подкорректировать свои слова: - Не такая уж и беззащитная, хорошо.

- Раневский, ты нарываешься?

Она практически свирепеет в один момент, я не понимаю причины.

- Я уже извинился перед тобой, разве нет? - произношу сквозь зубы.

Хорошее настроение улетает с ветром.

- Это ты называешь извинениями?! - неожиданно девушка почти срывается на крик. Ее щеки краснеют, и выглядит она скорее как разгневаный хорек, чем как грозно настроенный человек. Но меня это нисколько не утешает.

- Тебе мало? Извиниться еще раз? - я не понимаю, она вспыхнула, как свечка.

- Иди к черту! - взмахнув рукой, она резко срывается с места и быстрыми шагами уходит прочь.

- Окей, - говорю я сухо и смотрю вслед не удивленно, а скорее ошарашено.

Что это было? У нее ПМС? Как это еще объяснить? Это лечится?

Быстро отключаю сигнализацию, обхожу машину и сажусь за руль. Бросаю пакет с продуктами на соседнее сиденье и резко хлопаю дверью - испортила настроение, идиотка. Завожу авто и трогаюсь с места. Догоняю ее за сотню метров.

- Тебя подвезти? - говорю, опустив стекло пассажирского сиденья.

Кажется, она вспыхивает еще больше.

- Иди... - она собиралась что-то сказать, гораздо крепче, чем раньше, но тормозит себя. - Просто езжай отсюда.

- Отлично, - сухо бросаю я, закрываю окно и скрываюсь с места.

Лучше бы она здесь не появлялась.

***

Буржуйский пластилин!

Черт бы его побрал!

Пернатый гад!

Чеканя шаг, словно заправский солдат в строю, и придя в крайнее бешенство, я добралась до квартиры в считанные минуты. Кровь бурлила, в ушах стоял шум, перед глазами сверкали звездочки, а это значит что у меня давление, пока неясно какое. Подъем, кстати говоря, выдался не из легких, пришлось останавливаться через пролет и каждый раз мысленно проклинать Федора. Уж кто-то, а он виноват во всем. Я никак не возьму на себя ответственность за нашу встречу - не появись он в маркете - ничего бы не случилось, мы бы не встретились, он бы не вывел меня из себя своими словами. Черт, какой же он все-таки отвратный. А еще помогать рвался, парнем моим притворялся, чтобы "помочь и заглушить муки совести", так, кажется? И как же он выдержал, не противно ли ему было находится среди простых людей? Не знаю как за родителей, но Верку он точно возненавидел, может быть, даже больше чем я. Рыцарь в ржавых доспехах.

На ступенях я столкнулись с кудрявой брюнеткой, знакомой мне больше со спины, чем в анфас. Она кольнула меня взглядом темных, почти черных глаз, также явно узнав, и пронеслась вниз, словно маленький ураган в голубом воздушном платье. Я дернула носом - цаца мне нашлась, и куда только так вырядилась?

Теперь ничего не хочу - ни готовить, ни есть, ни-че-го. Наверное, лучше было мне потерпеть до утра. Чего я туда вечером поперлась - не пойму. Могла бы и прожить без еды пару часов, не сильно-то мне горело. Беззащитная жертва. Так вот, кто я на самом деле. Отлично. Сколько лет жила, считала себя как минимум самодостаточной и сильной, а тут здрасте. Неужели, я и правда выгляжу беззащитной? Но если это и так, то тогда это самая, скобки открываются, объективная, скобки закрываются, причина для издевательств над людьми, которую я когда-либо слышала. Раневский так просто об этом сказал, словно ничего страшного не произошло. Словно не он, мучимый совестью, просил меня об одолжении разрешить(!) ему мне помочь, искупая свою вину. Куда и делись все страдания. Ни взгляда не отвел, ни серьезную рожу не состроил, нагло ПРОРЖАЛ в лицо. Индюк неощипанный. Видит Бог, ты у меня еще запоешь, Раневский, еще как запоешь. Заливисто, тоскливо, протяжно. Как последняя собака завоешь.