Неправильная

– Я просто… Мне снился кошмар, и я немного боюсь темноты… – сказала лишь часть правды, снова вспоминая те ужасные кадры. Внезапно захотелось рассказать об этом хоть кому-то, ведь держать все в душе просто невыносимо: – Это был день, когда я в последний раз видела маму. Конец сна, конечно, больше походил на ужастик и не имел ничего общего с реальностью, только вот не в этом суть… Буквально через неделю после этого дня папа сказал, что мама умерла от рака яичников.

Пол сделал шаг вперед, и слабый лунный свет помог мне увидеть его заспанное лицо. Он нервно провел ладонью по коротким волосам, отчего мышцы на руках забугрились. К тому же я впервые видела Пола в домашних клетчатых штанах и простой белой майке.

– Он сказал это маленькой пятилетней девочке? – наконец спросил он, и я, зажмурившись, отвела взгляд.

Не нужно было упоминать имя отца, потому что его мертвое тело снова возникло у меня перед глазами. С губ сорвался стон, который я не смогла сдержать, но тут же положила дрожащую ладошку на губы. Что там говорила мать во сне? Всегда нужно оставаться леди. Разве леди распускают нюни?

Внезапно Пол оказался рядом. Он подошел совершенно бесшумно, и когда мужчина ловко поднял меня, буквально вскрикнула от неожиданности.

– Как же твои руки? Разве ты можешь поднимать тяжести… – спросила в первую очередь, хотя, по сути, он коснулся меня ладонями лишь пару раз, и только потом сообразила главное: – Куда ты меня несешь???

– Во-первых, судя по стоимости этих перчаток, они должны не то что обезболивать, но и фейерверки пускать. А несу я тебя на кухню, потому что спускаться до нее два пролета, а ты устала… – расслабленно прошептал Морган, словно мы могли кого-то разбудить.

Кроме того, что он каким-то волшебным образом находил дорогу в кромешной тьме, еще и его мягкий голос больше походил на приятельский разговор друзей, а не на тот командный клич, который он постоянно использовал в отношении меня и других. Насупившись, я заглянула ему в лицо, но, не разглядев явных изменений в темноте, просто спросила:

– Это тот самый дом, о котором ты мне как-то рассказывал? Он… большой.

– Да. Скажу, чтобы в твоей спальне поставили ночной свет. Прости, не успел подумать об этом… – неторопливо ответил мужчина, словно не замечая моих странных разглядываний.

Морган занес меня в огромную столовую, в конце которой была барная стойка и небольшой красный диванчик напротив. Он усадил меня на него, а сам отправился за стойку, чтобы спустя минуту вернуться с откупоренной бутылкой красного вина и двумя бокалами.

– Открыто только сегодня дворецким, не переживай. Ты не могла бы вытянуть пробку, мне пока нельзя так сильно давить пальцами… – попросил он, протягивая мне бутылку.

И снова внутренняя пустота заполнилась смятением и недоверием. Кто этот человек, который просит помощи и не приказывает? Может ли в доме Пола жить его двойник, более разговорчивый и живой? Признаться, мне было бы проще принять эту информацию, чем Пола, который собирался пить со мной вино в темноте, при этом спокойно беседуя.

Зависнув на время, я таки судорожно забрала бутылку из его слабой хватки. Странно, но это задание казалось мне ответственнее, чем экзамен по профильному предмету, ведь мужчина впервые о чем-то просил, и это было… волнительно.

Провозившись какое-то время с бутылкой, я не успела протянуть ее к бокалам, как Морган забрал ее у меня из рук. И я понимала его порыв: многие годы он буквально все держал в своих руках, а теперь вынужден был просить меня о такой ерунде.

– Надеюсь, ты любишь полусладкое? Это особенный сорт, в нем присутствует легкая, едва уловимая кислинка… – риторически спросил он, протягивая бокал, но я решила ответить. Отхлебнула и, ощутив, как терпкая жидкость потекла в желудок, прошептала:

– Алкоголь не мой конек, я люблю сладкое. Но это вино… мне нравится, – былая тошнота дала о себе знать, а вместе с ней и головокружение. Снова ужасный сон встал перед глазами, заставляя застыть на полуслове.

– Ты ведь хочешь что-то рассказать. Я вижу. Ты ведь думаешь об отце… Будет легче, если выскажешь все это… – выдернул меня из размышлений мужчина, и я посмотрела, как он откинулся на спинку дивана, потягивая алкоголь. Мне нравилось, что он соблюдал дистанцию. И даже то, что Морган не стал укладывать меня к себе в постель, располагало к беседе. Наверное, я все же просто искала в мужчине плюсы, потому что отчаянно хотелось выговориться хоть кому-то…

– Он не был плохим человеком, понимаешь? Я ведь вижу, как ты смотришь… жалеешь меня, а не отца. Но… – посмотрев на потолок, я сделала передышку, и как только слезы впитались обратно, тут же допила содержимое бокала и отставила его в сторону: – Он ведь заботился обо мне. Как умел. И никто не заслуживает смерти. Особенно такой! Люди убивают, грабят, насилуют, бросают детей на поизвол судьбы или делают аборт… А чем провинился папа? Пощечина, скандалы, попытка внушить мне свое виденье идеального мира… Все это так мелочно!