Неправильная любовь

– Нет, не плачь. Не плачь, слышишь? Все хорошо, пошли, – он вытирает пальцами мои слезы, но я продолжаю рыдать, сотрясаясь всем телом. Я не могу остановиться, потому что уж слишком мягкой стала рядом с ним. И ведь Эрик тут, я до сих пор не могу поверить в такой исход после двухнедельных терзаний. – Тише, тише, любимая моя, родная моя, не плачь. Мел злилась, а потом… буквально вчера вечером пришла и сказала, что смирится, если я разрешу ей быть с Ноа. Да я давно это разрешил. Я сорвался и прилетел, потому что ты моя, понимаешь? Моя. Я не могу жить и дышать без тебя. И теперь все хорошо, у нас нет препятствий. Нет. Хлои, посмотри на меня, не плачь. Не могу видеть эти слезы, они причиняют мне такую боль, а я ведь так глубоко люблю тебя. Всю жизнь думал, что секс это и есть любовь. Говорил так часто эти слова, что они стали пылью. Но не с тобой, с тобой сразу было все неправильно. Но это все наше. Ты и я. И я знаю, что никогда в жизни не испытаю подобных чувств к другой. Малыш. Колдунья моей души, ты овладела моим сердцем и подчинила себе меня так неожиданно и ярко. Ты мое все. Мое будущее. Мое прошлое. Мое настоящее. Вижу только тебя и люблю только тебя. Скажи мне, только скажи, что ты тоже чувствуешь это. Скажи мне, потому что я потух без тебя, мне это необходимо. Мне необходима твоя неправильная любовь, чтобы сделать следующий шаг, – пока он говорит, я продолжаю всхлипывать, обдумывая его слова, и смотрю на него зачарованно.

– Хлои, все хорошо? – меня окликает Рональд, и я оборачиваюсь к нему, вытирая глаза.

– Да… да… я сейчас, – бросаю я, поворачиваясь к ожидающему Эрику. – Я не могу… не могу… Мел… она не могла простить меня. Она ненавидит меня теперь, – отвечаю я ему, а он качает головой, тихо смеясь.

– Она уходит, – говорит Эрик бармену, снимая меня с барной стойки, и, держа за руку, ведет к выходу. А я двигаюсь за ним, не понимая, как так все получилось. Это реально или же я сплю?

Мы выходим на улицу и продолжаем идти, пока Эрик не останавливается.

– Она не верит мне, – произносит он, и я поднимаю голову.

– Мел, – выдыхаю я, смотря на девушку, бросающую окурок на землю. – Никотин тебя погубит.

– Ага, скажи больше, Хлои, – смеется она.

– Давай, дочь, скажи ей это сама, я использовал все слова. Уже миллион раз признался ей, а она плачет и говорит, что не может, – Эрик отпускает мою руку, подталкивая к подруге.

– Значит, плохо подготовился. Ладно, вот вечно мне за тебя разруливать все, – закатывает глаза Мел, а я приоткрываю рот от еще большего удивления, как наладились между ними отношения. – Итак, дура ты глупая, разве я бы летела уйму часов, облевывая все вокруг себя, только бы врезать тебе? Возможно, так мне и хотелось сначала, но… но почему-то мне стало легче. Ведь это ты, моя Хлои, моя лучшая подруга спала с моим отцом. С этим питекантропом, хотя у меня тоже такой есть…

– Мел, к делу, – перебивает ее Эрик.

– А, ну да, так вот. Да, я обижаюсь, потому что узнала все от этой шлюхи, а не от тебя. Мне же интересно, что умеет мой папуся. Но, зная тебя и то, что ты любишь, могу предположить, что он хорош. Короче, все чики-пуки, детка. Ты учила меня принимать решения на холодную голову, и я сделала это. Взвесила все за и против. И против оказался только мой эгоизм, за который ты ругала меня. И теперь… узнав все, что между вами было, я понимаю, почему ты так переживала за нас. И ведь нам было хорошо всем вместе, так что изменится? Только чур не трахаться на публике, мне одного раза хватило с этой белобрысой. В общем, я рада и благословляю вас, дети мои, – смеется Мел.

– Мне кажется, я сейчас упаду, – шепчу я, делая шаг в сторону, но сильная рука обхватывает мою талию, поддерживая.

– Я с тобой и все еще жду твоих слов, – говорит Эрик, поворачивает меня к себе и поднимает мое лицо за подбородок.

Я поворачиваюсь к Мел, и она кивает мне, разрешая оживить новые чувства словами.

– Нет, смотри на меня, – Эрик возвращает мое лицо к себе, и я нервно облизываю губы. – Я слушаю тебя, малыш, – нежно добавляет он, проводя ладонью по моей щеке.

– Да, – едва слышно говорю я, и он улыбается, требуя продолжения. – Я влюбилась в тебя еще в баре, поэтому пошла с тобой. А потом мне было обидно, что ты обозвал меня шлюхой.

– Ты что сделал? Вот ты придурок! – вставляет Мел.

– Закрой рот, сейчас же все испортишь, – недовольно приказывает Эрик.

– Нет, не испортит. Сейчас я могу это сказать. Я люблю тебя, никогда не любила так никого в жизни. Это особая любовь, которая показала мне, что все не так плохо и не все поддается контролю. Я люблю тебя, словно ты часть меня. Я люблю тебя именно такого. Прости меня за то, что я тогда сказала. Мне пришлось, я ведь думала… я не могла иначе, потому что понимала, насколько моя любовь неправильная. А когда услышала это от тебя, то мне стало так плохо, как будто я потеряла разом всех родных. Ведь ты стал мне ближе всех. Я так люблю тебя, жеребчик, – последние слова я шепчу, поливая их слезами облегчения.

– О, малыш, – смеется он, сжимая меня в руках. – Моя любимая.