Неправильная любовь

– Дорогая моя, присядь, – спокойно прошу я, и она зло плюхается на стул. – Теперь выслушай меня. Да, это неприятно – знать, что у него кто-то есть… без тебя. Но человека нельзя так быстро вычеркнуть из жизни, а она за него уцепилась, и, возможно, у них любовь. Доверься мне, сейчас ты соглашаешься, а потом мы решим, как поступать дальше. Я с тобой, хорошая моя, я на твоей стороне, но и его понять необходимо. Он не может разорваться между вами, и он уже любит тебя, – ласково говорю я, придвигаясь к ней, и беру ее руки в свои.

– Нет, он не может любить меня, он меня не знает. Его любовь отдана этой шлюхе, – всхлипывает Мел.

– Посмотри на меня. Я тебя полюбила, тоже не зная ничего о тебе. Ведь ты замечательная. И я уверена, что можно полюбить не за качества, а за то, что ты приносишь с собой. И Эрик любит тебя отцовской любовью, он это сам мне сказал вчера. Он сейчас потерян, как и ты. Но он старается, посмотри, он предложил нам все, что было возможно. Он ничего для тебя не жалеет и волнуется за тебя. А это и означает любовь. Ты не знаешь человека, но уже не можешь вырвать его из сердца. Он глубоко внутри, – произношу я, стараясь сама не расчувствоваться.

– Правда говорил такое? – тихо спрашивает она.

– Да, тебя он боится спугнуть, а со мной может говорить об этом. Ты его дочь. Ты его плоть и кровь, ты его ценность, ведь ближе тебя у него никого и никогда не будет, – уверяю я ее.

– А если эта сучка родит? Он все внимание отдаст этому мелкому засранцу, – она выпячивает нижнюю губу и хлюпает носом.

– Чтобы родить, много ума не требуется, но я уверена, ему хватает пока тебя одной. Но если они на это пойдут, то он никогда не перестанет тебя любить и заботиться о тебе, – говорю я, вставая.

Сама мысль о том, что Соня реальная и может действительно забеременеть от Эрика, приносит неприятное покалывание где-то внутри. Я даже думать об этом не хочу, не хочу видеть этого, потому что…

Не знаю почему, но это терзает душу.

– Я пойду, скажу ему, что мы поговорили, – произношу я и иду к двери.

Распахнув ее, я вижу Эрика, прислонившегося спиной к стене. Он поднимает голову с такими грустными и печальными глазами, что я отвожу взгляд.

– Все нормально, – тихо говорю я и отхожу от двери, указывая ему на нее.

– Она согласна? – напряженно спрашивает он.

– Да, – выдыхая, я отхожу от него и присаживаюсь на диванчик.

Я не вижу Дона за столом напротив, а я уверена, что это его стол.

В этот момент вылетает Мел.

– Я буду ждать тебя внизу, сама с ним говори, – зло бросает она и летит дальше по коридору.

Эрик провожает ее тяжелым взглядом, а я вздыхаю и встаю, проходя обратно в кабинет, и сажусь там на диван, пока он закрывает дверь.

– Хлои, – зовет меня Эрик, быстрым шагом подходит ко мне, и я поднимаю голову.

Он присаживается на корточки напротив меня, и я ожидающе складываю руки на груди.

– Спасибо тебе, – говорит он.

– Тебе не следовало ей выкладывать так все без подготовки, я предупреждала. И это последний раз, когда я разруливаю твои проблемы, – откуда-то появляется злость на него.

– Ты сказала, что будешь помогать ей сблизиться со мной, – обвиняет он меня, на что я возмущенно выдыхаю.

– Нет, я не говорила такого. Я сказала, что буду делать все, чтобы моя подруга была счастлива. И не факт, что это будет в твою пользу. А сейчас тебе следует заверить ее в своей любви, – я резко поднимаюсь, отхожу от него, отворачиваясь, и смотрю на стену.

– Это будет в твою пользу, не так ли, Хлои? – язвительно спрашивает он.

– Это будет в пользу Мел. И я обещала помогать только ей, но никак не тебе. И вообще, это твоя дочь и твоя невеста, меня это никоим образом не касается, – отрезаю я, все так же стоя к нему спиной.

– Тебя это очень даже касается, малыш. А знаешь почему? – он подходит ко мне ближе, накрывая своей тенью, и уже шепчет мне на ухо: – Потому что ты имеешь сильное влияние на мою дочь, и я заберу у тебя эту власть, оставив одну. Она слишком зависима от тебя, а ты можешь ее настроить против моей невесты и меня. Это не в моих планах. Неужели не понимаешь, что ты лишняя? – продолжает он.

Внутри меня просыпается обида, и глаза наполняются слезами. Я зло поворачиваюсь к нему и тыкаю пальцем в его грудь.

– Знаешь, насколько я презираю тебя сейчас? Теперь мне есть за что тебя ненавидеть, Эрик. И да, с чувством одиночества я знакома в полной мере. И с тем, что могу быть лишней, тоже!

– Это я должен тебя ненавидеть за твое вчерашнее шоу! Ты хоть знаешь, насколько это больно? – он хватает мое запястье.

– Нет, но я знакома с другой болью. Я знакома с болью быть отвергнутой всеми, поэтому на мою долю ненависти хватает. И ты заслужил, я бы сделала это еще миллион раз, – я пытаюсь вырвать у него свою руку, но он крепче сжимает ее, притягивая меня за талию другой рукой.

– Что ты можешь знать в свои восемнадцать о боли? – удивляется он.

– Много, тебе не понять. И кстати, мне двадцать, – фыркаю я.