Неправильная няня или Уборщица для олигарха (СИ)

Лично я не желала подопечному своей судьбы.

— Да, но мы с Натальей не очень ладим. Как вы, наверное, заметили, — всё-таки намекнула на определённые события.

— Немного, — с лёгким оттенком вины улыбнулся Игорь Алексеевич.

Так, что мне снова стало стыдно.

— На самом деле всё могло сложиться иначе. Например, если бы папа её любил, или она испытывала бы к нему какие-то чувства, или хотя бы уважала меня… — потупившись, несколько путано от волнения пояснила я. — Но она попала к нам в дом по другим причинам. Точнее, из-за меня.

Мне не было необходимости поднимать голову, чтобы увидеть направленный на меня удивлённый взгляд. Я и без того знала, что в глубине завораживающих карих глаз собеседника плещется непонимание. И боялась, что оно перерастёт в отвращение… Однако отступать не собиралась.

Если директор окажется неспособен понять разницу между прошлым и настоящим, мне с ним не по пути.

— Смерть мамы стала для нас серьёзным ударом, — вздохнув, приступила к сути истории. — Пока она болела, мы ещё как-то держались — искали новые способы лечения, доставали экспериментальные средства, консультировались с врачами, пробивались заграницу… В общем, больше года крутились как белки в колесе, всячески пытаясь облегчить её участь. Папа работал, я почти всё свободное время проводила дома, прилежно училась, готовила и убирала — делала всё, чтобы порадовать маму. Мы до последнего верили в лучшее… А потом всё рухнуло.

Чем больше я говорила, тем глубже погружалась в воспоминания. Я словно заново переживала те страшные события и в сотый раз убеждалась — мы сделали всё возможное. Но раньше от этого понимания легче не становилось, а теперь по телу будто разливался прохладный заживляющий бальзам…

Нда. Не зря всё-таки психологи советуют высказывать свои переживания вслух. Желательно — кому-нибудь в уши. Это действительно помогает. И каждый раз всё больше.

— Похороны обесценили наши старания, забрали смысл жизни и обесцветили мир, — тем временем продолжила я. — Если невзгоды сплотили нас, то их горькое окончание, наоборот, отдалило друг от друга. Папа взялся за бутылку и погрузился в себя, напрочь забыв о моём существовании, а я бросила школу и пошла вразнос. Быстро влилась в какую-то сомнительную компанию, начала пить, курить, ругаться и прочее… И всё шло неплохо, пока мне не пришла в голову мысль купить сигареты по найденному в парке паспорту.

Как ни странно, Игорь Алексеевич слушал не перебивая. Я ждала осуждения, словесного или мысленного — а вместо этого, украдкой покосившись на собеседника, встретила глубокое, полное и искреннее сочувствие! Складывалось впечатление, что директор не просто выслушивал мои откровения, а примерял их на себя. Или, скорее, на сына. Искал аналогию… Что не оставляло мне возможности ни прекратить рассказ, ни соврать, ни опустить наиболее мерзкие факты своей биографии. И пусть шанс, что мои предположения верны, составлял мизерную долю процента, а вероятность провала с каждым словом увеличивалась в геометрической прогрессии — неважно! Ради Димы я была готова рискнуть всем. Уж очень привязалась к подопечному.

— Тогда мной впервые заинтересовалась полиция, — сморгнув, разорвала зрительный контакт. — А так как ничего незаконного им обнаружить не удалось, меня просто отвезли домой. Провели с отцом разъяснительную беседу — и он очнулся. Устроился на какую-то работу, развёл бурную деятельность, что-то требовал, наказывал… И я, глядя на него, тоже немного остепенилась. Вернулась в школу, стала меньше курить… Хотя меня по-прежнему тянуло на улицу. Но через пару месяцев после нормализации всё вернулось на круги своя. Папа снова схватился за бутылку, а я благополучно сбежала. Уже по-настоящему, с полным осознанием последствий.

Тут мне пришлось сделать паузу, чтобы перевести дух и промочить горло. Однако Игорь Алексеевич не воспользовался моментом и даже не шевельнулся, не прекращая буравить меня своим фирменным пронизывающим взглядом. Только не давящим, а выжидающим.

— Сейчас очевидно, что мне банально не хватало поддержки и я искала, за что зацепиться, — пояснила на всякий случай. — Требовала внимания к себе, нехватку которого ощущала до этого. Пыталась вернуть отца. Плюс переходный возраст вдруг решил показать себя во всей красе… Но тогда я не особо понимала, что и зачем делаю. Мне просто хотелось свободы.

В ответ директор несколько раз задумчиво кивнул, соглашаясь с моими выводами — и у меня отлегло от сердца.