Неправильная сказка

Под самой крышей башни было тихо и темно. Лишь звездный свет озарял комнату, падал на поверхность большого зеркала… и бесследно в нем растворялся. Зеркало шэт-шана не интересовало. Он прошел мимо к стоящему у стены длинному сундуку, сдернул тяжелую ткань и откинул крышку. Вспыхнули ослепительно-белые символы, коими щедро расписали темное дерево, и тут же погасли. Канро скользнул ладонью по толстой книге в кожаной обложке, на которой распростер крылья нарисованный чентоль, огладил прозрачный сосуд, на дне которого мерцала золотистая пыльца.

Осталось так мало…

На поединок хватит точно, и рассчитывать на победу Танылу не стоит. Но что дальше?

Владетель с грохотом захлопнул крышку. Вытянул руку, рассеянно полюбовался, как звездный свет играет на кончиках выдвинувшихся когтей.

Если Совет заподозрит, что он все чаще теряет над собой контроль… Даже о непрекращающихся распрях позабудет.

Нет. Этому не бывать.

На обратной дороге Канро махнул рукой на сплетни и шепотки за спиной, и к сонному звездочету, уже обрядившемуся в ночную рубашку и смешной колпак, явился грозный шэт-шан во всей своей пугающей красе.

— Найди тех следопытов, — полыхая алым взором, приказал он растерянно сощурившемуся Агрийо. — И доставь сюда Паллира.

— Но, мой господин, он же… — пробормотал звездочет.

— Во что бы то ни стало доставь, — не повышая голоса, нахмурился Канро и, выдержав паузу, добавил: — Его дочь живет в тихой деревушке на границе. Полагаю, он не захочет, чтобы я лично ее навестил.

Девчонку старик спрятал хорошо. Но не настолько, чтобы шэт-шан ее не отыскал. Конечно, двадцать лет назад Канро великодушно позволил Паллиру покинуть дворец, но… От клятвы верности владетелю не освобождал.

Самое время проверить, чего она стоит на деле, а не на словах.

Утро зазвенело беззаботным птичьим щебетом, скользнуло по ресницам теплым солнечным лучиком, пощекотало нос ароматом умытых росой трав.

Я улыбнулась, потянулась, не открывая глаз, и застыла, не нащупав за головой стены. Да и лежать было жестковато… И где мое уютное теплое одеяло? Распахнув глаза, я вскочила на ноги, запуталась в широком подоле собственной рубашки и вновь рухнула на пол. Вот же… Как я здесь оказалась?!

Проснувшаяся позже меня память услужливо подсказала, и я прижала ладони к вспыхнувшим щекам. Какой кошмар… Я ведь едва не вышла из дома, в объятия изнывающей от голода нежити! Стыдно… До чего же стыдно!

Йонто в комнате не было. Ну и слава их Великому предку! Это ночью от страха я совершенно не соображала, теперь же… А что теперь? Не я его с плюшевым зайцем перепутала! Хотя лучше быть плюшевым зайцем, чем закуской для нечисти. Однозначно лучше.

Я быстро привела себя в порядок, переоделась и замерла у выхода. Коленки предательски подрагивали, дыхание сбилось, и захотелось спрятаться и никуда не идти. Пусть и белый день на дворе, но… То, что случилось ночью, было слишком свежо в памяти. Оно же прямо под окнами ходило! И в стекла царапалось…

Страх я подавила уже проверенным способом — резко распахнула дверь и шагнула на крыльцо.

На полянке Йонто тоже не было. Куда же он делся?

Я прошла до колодца, обернулась — и сдавленно охнула, зажав рот обеими руками.

Дверь была исполосована чьими-то внушительными когтями. Основательно так, глубоко…

Зажмурившись, потрясла головой, открыла глаза… И не увидела на темном дереве ни следа.

Что за чертовщина?

Дверь я только что под микроскопом не изучила, и то лишь из-за его отсутствия. Я как раз ощупывала створку, подозревая, что после капель Мирины моим глазам и вовсе доверять нельзя, когда за моей спиной хрипло поинтересовались:

— Ты чего делаешь?

Я подпрыгнула и чуть не упала с крылечка, но меня вовремя поддержали… и успокоилась я раньше, чем обернулась.

— Что это было?! — вместо приветствия выдохнула я, глядя на осунувшегося, бледного Йонто.

— Тебе не нужно это знать, — поморщился он, поправляя криво висевшую на левом плече безрукавку.

— А давай я сама решу, что мне нужно, а что нет! — вспыхнула я. — Ты и так ничего не говоришь! Или говоришь одно, а на деле выясняется другое…

— И когда такое было? — прищурился Йонто.

— Ты сказал, что здесь безопасно, — насупилась я.

— Здесь безопасно, — с непроницаемым лицом подтвердил он.

— Но то существо… — вскинулась было я.

— Оно не прошло сквозь охранки, — перебил Йонто. — Ты сама бы вышла к нему. Это нигу. Или попросту манок. Он вызывает тревогу и беспокойство, усиливает их, заставляет видеть того, за кого ты в тот момент переживаешь, больным, нуждающимся в помощи… или выманивает иными способами. А если жертву удается спасти, то возвращается за ней позже. И не отступается, пока до нее не доберется. Или пока его не уничтожат.

— И ты ничего не сказал?!

— Не хотел заранее пугать. В конце концов, ничего же не случилось.

Действительно. Подумаешь, я едва не выбежала из дома, ерунда какая! И вообще, если все было лишь игрой с моим разумом, то как объяснить царапины на двери?!

— Ты и сейчас их видишь? — спокойно спросил Йонто, когда я выпалила это.

— Нет, — призналась я. — Но совершенно точно видела!