Неправильная сказка

За аркой спрятался тихий, диковатый уголок сада, где росли редкие травы, очень ценимые лекарями. Отчасти из-за этого, а также из-за желания шэтов хотя бы иногда побыть в одиночестве, надоедливые придворные, как бы ни жаждали, не могли сюда попасть.

Мы устроились на шелковистой траве под толстенным деревом с клонящимися к земле ветвями и шершавой серебряной корой, нагретой солнцем и пахнущей так, что голова кругом шла. Рядом звенел чистый прозрачный ручеек, в кроне заливалась трелями голосистая пташка.

— Как ты? — одновременно выдохнули мы. И замолчали, настороженно разглядывая друг друга.

— Ты первая, — благородно уступил Йонто.

— Ну уж нет, — неблагородно отказалась я. — Это не по моей спине пламя прогулялось.

— Это не я видел то, чего не стоило видеть, и делал то, чего не следовало делать, — отбил он.

— Я не могла иначе, — прикусила я губу, не особо надеясь на понимание.

Но он понял.

— Здесь хороший лекарь, — улыбнулся чуть заметно. — А еще добрый. Предыдущая грымза этим качеством не отличалась.

Йонто осекся, нахмурился… И чего тушуется? Ясно же как божий день, что во дворце он бывал. Удивительно: готов сунуться за мной в пасть дракона, но не готов говорить о себе. И дело вовсе не в недоверии. Было что-то еще, через что он так и не сумел переступить.

Убедившись, что допрашивать я его по-прежнему не намерена, Йонто сдался и наконец-то рассказал, как стал моим охранником. Не было бы счастья…

Но кое-что все-таки обеспокоило.

Клятвы. Он и раньше упоминал их, но до меня, далекой от всей этой магической чепухи, дошло только сейчас.

— Ты же клялся в верности шэт-шану! И если ты меня заберешь…

— Тебя я клялся защищать раньше, — перебил Йонто. — К тому же клялся дважды. Иногда в клятвах есть лазейки, Ана. Моя лазейка — ты.

— У Паллира тоже была лазейка? — заинтересовалась я. — Потому он оставил тебя в живых?

— В день, когда я остался один, он приютил меня, — ровно отозвался Йонто. — И поклялся защищать. Эта клятва оказалась сильнее другой.

— Почему?

— Из-за крови, похоже. Паллир — дядя моего отца. Кстати, Шаная — его дочь. Они меня вырастили. Без них я бы давно сгинул. Так что не волнуйся, твоя защита в приоритете. И даже если придется убить владетеля…

— А ты сможешь?

— Не уверен, — помрачнел он. И перевел тему: — Теперь твоя очередь. То, что ты пережила вчера…

— Я пережила, — отмахнулась я, не желая снова будить это в своей душе. — В отличие от той девочки…

— Та девочка осознавала все риски, — заметил Йонто. — Она знала, что подобное может случиться. И это был ее выбор. Жрицы свободны. Никто и никогда не в силах их к чему-либо принудить. Это закон.

— Хорошенький выбор! — возмутилась я. — Наверняка ее спихнули в храм еще в детстве, когда она толком и не понимала, во что ввязывается! И всю жизнь внушали, что ее долг — служение божеству, которого никто не видел и в которого не каждый верит! И что однажды она должна будет для этого божества станцевать с огнем… Это же просто дико, так рисковать! Уверена, что Великому предку жертвы вовсе не нужны! Все эти жестокости… Их придумывают люди, жадные до щекочущих нервы зрелищ!

Я выдохлась и обиженно замолчала. Причем на кого именно злилась, сама не знала.

— Не спорю, — невесело усмехнулся Йонто. — Но традиции есть традиции. Жрицы… Они своеобразны. Никто не может, как ты выразилась, спихнуть в храм любого нежеланного ребенка. Жрицы рождаются с особой меткой. И сами находят дорогу к храму. Им не нужно ничего внушать — они изначально наполнены верой. Танец для Великого предка считается высшей честью, и этой чести удостаиваются лучшие из лучших. Они знают, что это опасно, и готовы к любому исходу. А еще они верят, что даже в случае неудачи Великий предок защищает своих дочерей и что пламя возносит их в Небесные чертоги. Живыми и невредимыми.

Я вспомнила, что от девушки и горстки пепла не осталось, и невольно затаила дыхание. А вдруг это правда? Вдруг в этом безумном мире все-таки возможны настоящие чудеса?

— Но даже если для жрицы и в самом деле все закончилось благополучно, для остальных это стало ударом, — продолжил Йонто. — Они убеждены, что Великий предок разгневан. Очень сильно. Но то, что ты все-таки жива, по их мнению — хороший знак.

Ну вот с этим мнением я была целиком и полностью согласна.

— Это правда? Всему виной — гнев вашего божества?

Я и в земных религиях не особо разбиралась, а уж местные для меня и вовсе являлись темным лесом, где за каждым деревом притаилось по голодному и очень злому монстру.

— Возможно, — пожал плечами Йонто, и промелькнуло в его взгляде что-то странное, чего я разгадать не успела. — Я в делах божественных мало смыслю. Но не стоит исключать, что божество здесь ни при чем… Канро, к примеру, не исключает.

— И зачем кому-то все это устраивать? — скептически поинтересовалась я. — Ради чего? Хотели эффектно избавиться от жрицы, для которой это и вовсе извращенный вид чести? Или от меня, которая пока еще никому вроде как помешать не успела?

Йонто долго молчал, рассматривая меня так, будто впервые видя.