Неправильная женщина

С букетом, купленным у ушлых бабок тут же, у загса, Татьяна подошла поздравить новобрачных. Боковым зрением отметила, как вытянулось при виде ее Ланкино лицо, но решила не обращать на эту вытянутость никакого внимания. Она ничего плохого не делает, их же с Юрой детей, между прочим, и поздравляет. Расцеловав в щечки Светку Майорову, Татьяна вдруг встретилась взглядом с тем, ради кого и пришла, с Евгением Чесноковым, отцом своего непутевого Вовки. Он смотрел на нее с непонятным выражением, и Татьяна тут же пошла на приступ. Растолкав крепкими локтями гостей, вьющихся вокруг молодых, она пробралась к Чеснокову и пропела ему на ухо самым нежным голоском:

– Здравствуй, Женечка! С приездом! Как живешь-поживаешь?

– Нормально, – неласково буркнул тот, но Татьяна заметила, какой жадный взгляд он бросил в вырез ее платья. Видать, с женщинами у него напряженно. Она ловким движением одернула платье пониже, чтобы полукружья груди обнажились еще соблазнительней, и опять спросила:

– Сына-то видел? Прямо вылитый ты в молодости!

– Его не увидишь… как же… Сам на глаза так и лезет! Но имей в виду: если твой уголовник будет клеиться к Рите, я его удавлю своими руками… не посмотрю, что сын…

– Да что ты, Женя?! Чего ему к ней клеиться? Он же ей брат! Вовке приятно просто рядом постоять с такой красавицей, как Рита. Он же все еще холост… – Татьяна быстро взглянула на Чеснокова и, решив, что момент подходящий, задала очередной вопрос: – А у тебя как в личной жизни? Женат?

– Нет, – отрезал он и стал проталкиваться к молодым, чтобы тоже поздравить.

Татьяна решила, что гнать лошадей не стоит. На свадебном торжестве, куда она непременно просочится, хоть ее и не приглашали, Женька наверняка напьется с радости и горя одновременно, а потому станет более легкой, нежели сейчас, добычей. Пожалуй, это последняя ее возможность устроить личную жизнь с мужчиной, которого она способна любить, а потому никак нельзя ее упускать.

Свадьбу праздновали в банкетном зале дольского Дома культуры. Татьяна умудрилась усесться рядом с Чесноковым. Она попросила у официанта чистую тарелку, поскольку на нее, конечно же, заказ не делали. Ну да и что! Без порционного блюда она обойдется, а салатов и выпивки на столах – ешь, пей – не хочу. Всем хватит.

Евгений действительно захмелел довольно быстро и даже приобнял Татьяну за плечо, то и дело приговаривая ей на ухо:

– Вот оно как все получилось-то, Танюха… Вот ведь как… И кто бы только мог подумать, что мой сын женится на Юркиной дочери? Даже во сне не приснилось бы…

– А что такого-то? – сладким голосом отвечала ему Ермакова, тоже наклоняясь к самому его уху и тесно прижимаясь грудью к плечу. – Ну… породнились – и хорошо… Пусть будут счастливы… Да и у нас еще не все потеряно, не правда ли, Женя… – Имя отца своего сына Татьяна выдохнула с таким придыханием, что тот с изумлением посмотрел ей в глаза и спросил:

– Да ты что снова липнешь-то ко мне, Танька? Что в тебе взыграло?

С минуту подумав, Татьяна решила, что момент, когда лошадей пора уже гнать в полную силу, настал, и ответила:

– А я давно по тебе тоскую, Женя! Мы тоже могли бы с тобой жить хорошо, если бы ты от меня в юности не отказался. Вовка ведь твой сын… и я… представь, до сих пор помню, как нам тогда было с тобой хорошо… Ты-то это помнишь?

– Брось! – Чесноков расхохотался. – Я тоже никогда не забуду, как ты орала, что сейчас умрешь! Ага! Очень хорошо нам было! Память на всю жизнь осталась!

После этих слов Чесноков опрокинул в рот стопку водки, словно желая запить и этим сгладить неприятные воспоминания. Потом кто-то провозгласил очередной тост за молодую пару, и Евгений выпил снова. Глаза его вконец осоловели и прочно остановились на Татьяниной груди, красиво приподнятой новым бюстгальтером на косточках. Небрежным жестом, будто бы нечаянно, женщина чуть приспустила с одного плеча платье вместе с бретелькой бюстгальтера, и ее грудь обнажилась чуть ли не до самого соска.

Когда объявили танцы, Татьяна потащила Чеснокова в круг, где он обнял ее так крепко, что у нее аж перехватило дух. Неужели все будет? Неужели?! Она в ответ прижалась к нему всем телом, как могла тесно, обвила шею руками и даже воздушно поцеловала в щеку, решив, что непременно надо соединять страсть с нежностью. Кто знает, что бывшему лаборанту Евгению Павловичу нынче нужно!