Неправильная Золушка (СИ)

— С одной стороны, меня невероятно раздражает произошедшее. Кое в чем Дамиан совершенно точно прав: лорд Арокос щенок, что недостоин представлять Реверонг… Почему ты не дала ему пощечину? — вдруг резко перешла она от размышлений к вопросам.

— Я растерялась.

Ложь далась легко, как если бы я действительно верила в свои слова. Крепко удерживала в себе эмоции, заживо сгорая от желания узнать, чем все закончилось. Он ведь не умер, нет. Такой, как Ранисах, просто не может погибнуть в нелепой стычке. Лорд Арокос всегда виделся мне как человек неуязвимый, бессмертный, если угодно. Никогда не знала никого сильнее него и была уверена в нем, как ни в ком другом.

— Растерялась? И все? — рассмеялась императрица. — Леди Неож, да вы меня поражаете. Но ваша непосредственность пока играет нам на руку. Дамиан ревностно относится ко всему, что принадлежит ему, и вы не стали исключением.

Оливия вновь перешла на вы, будто минутой назад и не общалась со мной как с равной, как с близкой сердцу. Было трудно подстраиваться под эти переходы, но кто бы меня спрашивал.

— Император его убил? — осведомилась я холодно, словно для меня это вообще не имеет значения.

— Кого? — смешливо изумилась Оливия, неспешно направляясь к столику, чтобы забрать свой веер. — Аделина, не смешите меня. Они мальчишки и, как любые мальчишки, любят мериться мечами. Помахались немного, а сейчас вместе же пьют. Не только я была давно знакома с Ранисахом, но и Дамиан. Мой супруг прекрасно понимал, что лорд Арокос специально ведет себя так вызывающе. Он неспроста выбрал тебя объектом своей лести. Все это лишь затем, чтобы досадить Дамиану, который совершенно точно не стал бы убивать Ранисаха просто так. Да даже из-за твоей милой испуганной мордашки не стал бы. Другое дело — растоптать его на поле боя, захватить Реверонг. Это принесет императору куда большее удовлетворение.

— И что сейчас? — спросила я, ощущая себя несколько подавленно, растоптанно.

Я не понимала такие игры. До сих пор не могла осознать, что реальная опасность никому не грозила. Разве можно так издеваться над чужими чувствами? Я ведь всего на секунду… Пускай всего лишь на секунду, но поверила ему. Надежда всколыхнулась, возродилась из глубин души, чтобы безжалостно сгореть под чужими насмешками.

— Ничего, — повела она плечами. — Возвращаемся в зал — бал еще не окончен и продлится до самого утра, но нам с тобой необходимо продержаться еще хотя бы час. В эту ночь ты можешь не беспокоиться о своей чести, — обернулась она, шкодливо прикрываясь веером. — Сегодня должна произойти консуммация моего брака…

Стук в дверь отвлек Оливию, а я, воспользовавшись заминкой, не стала отвечать на ее размышления. Фрейлины Ее Величества пришли уведомить о том, что все без исключения ждут только нас. Мне не хотелось возвращаться в зал. Я не желала видеть усмешки, слышать шепотки и встречать снисходительные взгляды. Не желала, но не пойти не могла.

В просторном зале под высоким потолком по-прежнему горели сотни тысяч свечей. Музыканты пленили слух волшебной мелодией, что разливалась, окутывая танцующие пары. Скромные служители, словно тени, сновали от одной группки к другой, предлагая лордам и леди напитки. Все вели себя так, будто ничего не случилось, и я хотела бы, чтобы это действительно было так.

Перед нами расступались. Оливия шла впереди, а я отставала от нее лишь на шаг. Где-то там позади нас маячили ее верные фрейлины, но оба взгляда мужчин, что стояли впереди у постамента, к моему огромному сожалению, были прикованы ко мне.

Собрав остатки растоптанной гордости, я слегка приподняла подбородок, расправила плечи и добавила уверенности в каждый свой шаг. Наверное, именно так на плацу и маршируют гвардейцы. С той же чеканной выправкой, с тем же отсутствием энтузиазма.

— Ваше Величество, — учтиво кивнул Ранисах Оливии, не удостаивая ее надлежащим поклоном. — Леди Неож, — кивнул он и мне, а с его лица не сходила хитрая усмешка плута. — С разрешения Его Величества я хотел бы извиниться перед вами за свое неподобающее поведение.

И я могла бы сказать что-то вроде «Да, конечно» или «Не стоит беспокоиться», но я была невероятно зла на этого человека. Он выставил меня на посмешище перед сотнями взглядов, обсмеял мои чувства и окончательно растоптал надежду и веру в лучшее.

— Раз хотели, так извиняйтесь, — зло выплюнула я, буквально задыхаясь от ненависти.

Дамиан рассмеялся. Его хохот заглушил и музыку, и голоса придворных. Оливия стояла по левую руку от меня, и я не без удовольствия наблюдала за тем, как на ее губах появляется удовлетворенная улыбка. Сама же я нисколько не шутила, а потому оставалась абсолютно спокойной.

— Признайте, Ранисах, что леди Неож сделала вас, — отсмеявшись, произнес император, но вдруг к нему подошел один из гвардейцев.

Не слышала, что мужчина шептал, однако Дамиан кивнул на его слова и вновь обратился к нам: