Неправильная Золушка (СИ)

— Зачем я вам? — повторила я, так и не получив ответа.

— Ты меня полюбишь, Аделина. Обязательно полюбишь. У тебя нет выбора, — игнорировал он мои вопросы, глядя самодовольно, самоуверенно, без тени сомнений.

— Я вас ненавижу, — призналась я, понимая, что ничего не изменится от моих слов. Больше ничего нельзя изменить.

— Полюбишь, — кивнул мужчина, расстегивая манжеты рубашки. — Лекарь подождет.

Он наслаждался моим страхом, пил его, словно самый лучший, самый дорогой напиток. Хуже может быть всегда — теперь я это отчетливо осознавала. Отстраненно наблюдала за тем, как Дамиан раздевался. Небрежно бросив рубашку в кресло, он разулся и легко стянул брюки. Кулаки сжимались, но я не проронила ни звука. Лишь коротко вскрикнула, когда он, словно дикий зверь, набросился на меня.

Одеяло полетело в сторону. Мужчина покрывал мое тело болезненными поцелуями, клеймил кожу, оставлял свои отметины. Кусал, действительно прикусывал плоть, играя на моих нервах. Разрывал белье, не жалея ткани. Толком и не сопротивлялась — просто не могла, не имела на это сил. Лишь шептала, словно в бреду, будто помешанная:

— Ненавижу, ненавижу, ненавижу…

— Ты должна меня полюбить, Аделина! — отвечал он, стискивая пальцами мою шею, легко удерживая, вонзаясь в мои губы. — Ты должна меня полюбить! У тебя нет выбора!

— Зачем? — бессильно плакала я, но слезы высыхали мгновенно, потому что кожа горела, пылала, будто от пламени.

— Чтобы увеличить мой дар, — зло усмехнулся он, замирая надо мной. — Ты мой личный артефакт, Аделина. Та, что способна дать мне гораздо больше силы, чем эти жалкие мечи.

Я желала умереть. Дамиан терзал мое тело, издеваясь, отсрочивая неизбежное. Доводил до грани, до последней точки, когда нет другого варианта, кроме как сдаться. Мне было все равно, что он делает со мной. Отвернувшись, зажмурила веки и покорно ждала, когда этот кошмар закончится. Знала, как это происходит. Отношения между мужчиной и женщиной не были для меня тайной, но я не думала, что может быть настолько больно. (1bd23)

Не душе.

Не сердцу.

Плоти.

Глава 15. Всего один шаг способен полностью изменить жизнь. Даже если этот шаг направлен на побег

Аделина

Я не хотела просыпаться. Желала навсегда остаться в этой Тьме. В ней не было боли, не было предательств, не было лжи. Тьма всегда честна перед своими детьми. Во Тьме есть только холод и пустота. Я не боялась умереть. Иногда смерть — это спасение. Иллюзии. Хочется верить, что там всех нас будет ждать лучшая жизнь, но правда в том, что за чертой есть только Тьма.

Она не обнимет вас, не поймет, никогда не услышит. Она та мать, что всегда бросает своих детей. Та мать, к которой никто не желает возвращаться. Но что делать, если сил больше нет?

Что делать, если подняться почти невозможно?

Я ощущала себя куклой. Изломанной куклой, над телом и душой которой надругались. Я ощущала себя камнем. Не могла ни сдвинуться, ни пошевелить хотя бы пальцем. И не чувствовала абсолютно ничего, но одновременно меня буквально разрывало от эмоций. Внутри я билась в настоящей агонии, умирала, действительно умирала, кричала, срывая горло, но снаружи продолжала быть камнем. Неживой плотью. Омертвевшим телом.

Кровь.

Я чувствовала кровь. Она растекалась по постели, не останавливалась. В воздухе витал запах металла, а во рту ощущался привкус кислоты. Наверное, я просто ждала, когда Тьма вновь заберет меня к себе, но проваливаться в забытье не торопилась.

— Организм перестал восстанавливаться, — дрожащим голосом заметил лекарь, а я видела его бледное лицо, нависающее надо мной.

Он не прикасался ко мне ладонями. Наверное, был силен для диагностики на расстоянии. Я же совершенно не чувствовала свою магию. Ни Тьма, ни целительский дар не отзывались. Да что там — я и тело свое не чувствовала, и это спасало от боли.

— Так вылечите сами, — с нажимом произнес Дамиан, что стоял по другую сторону от кровати, сложив руки на груди.

— Она… Ваша супруга не принимает мой дар, Ваше Величество. Ее тело отторгает мою магию. Я даже кровь не могу остановить.

— Тогда для чего ты вообще здесь нужен? — закричал император, хватая со столика графин с янтарной жидкостью. Графин полетел прямиком в мужчину, но лекарь успел увернуться. — Пошел вон!

— Я… я говорил, что леди Неож нужен был отдых, — оправдывался старик.

— Вон! — прогрохотало в покоях, но я даже не вздрогнула, не зажмурилась. Не имела на это сил. Так и смотрела бесцельно в потолок, но находилась не здесь.

Я вспоминала маму. Огромное поле, что расстилалось за нашим домом. Там мы частенько гуляли и сидели у махонького ручейка, что появился сам по себе. Она любила заплетать мне косы, вплетала в них цветы, а я просто любила, когда она была рядом со мной. Самый пасмурный день становился солнечным только от ее присутствия, только от ее мягкой улыбки.