Неправильно для меня

— Черт! — Я вытягиваю руки над головой, нож все еще у меня в руке. — Черт, черт.

Она ушла.

Я спешу обратно в свою комнату за телефоном и звоню брату.

Он отвечает на четвертом гудке.

— Что?

— Приведи ее задницу домой.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь…

— Не шути со мной, Роуэн. Я серьезно.

— Эй, Алек? Черт. Ты. — Я слышу, как он шуршит вокруг, прежде чем он возвращается на линию. — У тебя есть совесть, мудак.

— Она у тебя?

— Еще раз, пошел ты. Отведи свою шлюху к маме, если тебе нужно где-то перепихнуться, или еще лучше… уходи, блядь. Но, что бы ты ни делал, убирайся к черту из дома Оукли.

Этого достаточно для подтверждения. Она там.

Я вешаю трубку, беру ключи с тумбочки и направляюсь к двери. Прежде чем я дотягиваюсь до ручки, голос Мариссы спрашивает:

— Идешь за девушкой?

Мои пальцы сжимаются на металле, и я смотрю на нее через плечо.

— Не сейчас, Марисса.

Мой взгляд перемещается между ее глазами, и она медленно кивает, прежде чем вернуться в комнату. Затем я выхожу за дверь. Не знаю, как я сюда добрался, ведь я ехал вслепую, но не успеваю я опомниться, как останавливаюсь перед домом Роуэна. В ту секунду, когда я ставлю грузовик на стоянку, его входная дверь распахивается.

Хорошо, он ждал меня.

Он выбегает, когда я беру плату за вход, и, как я и предполагал, он замахивается. Я позволяю ему ударить меня прямо в челюсть, прежде чем опускаю плечи, обхватываю его и опрокидываю его задницу на спину. Он кашляет, хватаясь за бок, когда я перешагиваю через него и вбегаю через парадную дверь. Я осматриваю кухню и гостиную, прежде чем направиться по коридору. Дверь в ванную открыта, поэтому я проскакиваю мимо нее, пока не оказываюсь у двери в спальню Роуэна, которая тоже открыта. Я вхожу внутрь.

Длинные светлые волосы мокрые и прилипли к ее шее и плечам, вокруг тела обернуто мокрое синее полотенце. Пропущенные капли воды стекают по ее шее и груди, заставляя мой гнев закипать, когда мой член становится твердым.

Она собирается открыть рот, но закрывает его, качая мне головой, прежде чем упасть на матрас, и все встает на свои места. Тяжесть прошедшего дня, мысли о прошлой ночи. Зрелище, которое она увидела, и звуки, которые она была вынуждена слышать в своем собственном доме.

Она плачет, все ее тело сотрясается от охватившей ее беспомощности.

И я, блядь, не могу пошевелиться. Я застрял, запертый крепко, как камень, и у меня нет слов, чтобы облегчить ее в этот момент.

Это моя вина.

Роуэн врывается в комнату, его рука поднимается, чтобы ударить по двери, но он тоже замирает на месте. Мои глаза встречаются с его глазами, и я ненавижу, что он знает, что ей нужно, как и я. Он подходит к своему шкафу, вытаскивает одеяло и подходит к ней. Моя рука устремляется вперед и сжимает его плечо, оттягивая его назад. Он поворачивается ко мне лицом, его глаза сузились от ярости, но ни один из нас не произносит ни слова.

Он видит это, знает, что я не хочу, чтобы он был рядом с ней, не хочу, чтобы он прикасался к ней, но когда от Оукли доносится еще один тихий звук, еще одна брешь в ее броне, я зажмуриваю глаза.

Мои руки на ней только ухудшат этот момент.

Когда мои глаза снова открываются, часть напряжения, покидает плечи Роуэна, и он делает медленный шаг назад, прежде чем полностью повернуться к ней. Я прикусываю язык, пока знакомый металлический привкус не покрывает мои зубы, когда я готовлюсь увидеть, как его кожа касается ее. Когда он нежно убирает волосы с ее лица, она делает глубокий вдох и поднимает глаза, одаривая его легкой улыбкой, которую я хочу для себя.

Ни один из них не удостоил меня взглядом.

В конце концов, я плохой парень.

Он кивает, и она опускается на его кровать, все еще в полотенце. Он накрывает ее одеялом. Она натягивает его до самой шеи и прячет лицо, закрываясь от внешнего мира. Я заставляю свои ноги выйти из комнаты, но останавливаюсь только снаружи, чтобы прислониться к стене. Я не могу этого сделать. Не могу больше терпеть, когда она подвергает сомнению все, что узнала обо мне. Я слишком много работал, слишком долго ждал, чтобы позволить ей увидеть меня, только для того, чтобы потерять ее в одночасье.

Я планировал всё. Я хотел, чтобы это произошло в нужное время, но поселить меня под одной крышей с Оукли было все равно, что размахивать бриллиантом перед вором. В тот момент это было не в моей власти.

Возможно, если бы она оттолкнула меня сильнее, я смог бы сдержаться, но она все равно хотела меня, даже когда отрицала это перед самой собой. Я не уверен, сколько прошло времени, когда Роуэн выходит. Он резко останавливается, когда видит, что я все еще стою за дверью, которую он тихо закрывает.

— Тебе нужно уйти, Алек. — Его глаза темны и полны ненависти, может быть, даже страха, но его слова сильны.

— Я не могу этого сделать.

— Почему, черт возьми, нет? Тебе было легко уйти два года назад.

— Тогда она не была моей.

— И теперь она не твоя, — рычит он.

Я делаю глубокий вдох, поворачиваясь к нему лицом.