Неправильное привидение

Искать пришлось недолго. Все на виду, и единственное место, где она могла спрятаться - палатки. Возле палатки Регины раненых было как раз больше всего. Маленькая заминка возникла перед входом (он был закрыт), но я многозначительно посмотрел на ближайшего солдата, и тот, как образцовый швёйцар, бросился открывать. Внутри царствовала боль. По периметру палатки и на подвеске в центре разместили с десяток свечей. И теперь было хорошо видно, что всё вокруг забрызгано кровью. В центре на столе лежал раненый, рядом с ним - магистр и Таня. В обычной одежде, они непонятными инструментами старались помочь. Несколько точных движений, острым ножом вспарывается одежда, осмотр. Затем быстрая обработка похожей на спирт жидкостью, чистка, зашивание. Ничего похожего на стерильность, белые халаты. Настоящая "полевая хирургия". Когда стоны солдата становились слишком громкими, Таня протягивала руки к ране или голове солдата, на миг замирала. Солдату становилось легче, но вот у Тани лицо сразу становилось усталым. Иногда что-то похожее делал и магистр.

Сначала мне стало нехорошо от увиденного, а потом даже стал получать удовольствие. Всё равно мне надо учиться, а где ещё увидишь подобное? И мне почему-то здесь нравилось. Не что-то конкретное, а сама атмосфера боли. Таня несколько раз, при смене раненых, бросала на меня задумчивые взгляды, но ничего не говорила. А меня кровь и раны притягивали всё сильнее. Постепенно я оказался за плечом Тани, стараясь не пропустить ни одной детали. В какой-то момент она вдруг сказала:

- Ваня, у меня кончаются силы. Помоги!

- А что делать?

- Хотя бы сними боль, а то он - она кивнула на очередного раненого - умрёт от болевого шока.

Солдат и правда выглядел отвратительно. Огромная колотая рана почти рядом с сердцем. Свист воздуха, розовые пузыри булькающей крови. И взгляд у солдата был уже мутный, в нём отражалась только боль. Таня отодвинулась, уступая мне место. Магистр стоял с другой стороны стола и только внимательно смотрел. Почти привычно я накрыл рану ладонями и прислушался. Получалось очень даже приятно. Если такие ощущения у мазохистов, то я - скрытый мазохист. Острая боль и наслаждение. Непроизвольно я стал опускать руки всё ниже, стараясь получить ещё больше боли и ещё больше наслаждения. Под руками вдруг зашипело, показался дымок. Боль резко пошла на убыль, и я с сожалением отвёл руки. И обалдел - рана исчезла! На коже красовался багровый шрам, но открытой раны не было! Пока я старался переварить происходящее, солдат открыл глаза. Долго смотрел на меня.

- Вставать можно?

Эти простые слова вообще вогнали меня в ступор, и я только молча кивнул. Чуть постанывая, солдат слез со стола, осторожно потрогал шрам. Снова долго смотрел на меня, потом чуть кивнул и ушёл. Несколько минут в палатке стояла тишина. Таня с магистром смотрели на меня, я на них.

- Сильно устал? - наконец спросила Таня.

Я прислушался к себе.

- Вроде нет. Даже вроде сил прибавилось.

- Тогда, может, ещё попробуешь?

Можно было повыделываться, но для чего? Стыдно признаться, но мне понравилась чужая боль. Я только кивнул.

Так мы развлекались до самого утра - Таня с магистром обрабатывали раны, а я получал свою долю удовольствия…

Утром всех позвали на совещание. В центре возле палаток поставили несколько стульчиков для женщин, мужчины стояли. Первый раз я увидел всех вместе. Граф Влад сидел с перевязанным плечом, бледный. У всех был усталый вид, тёмные круги под глазами. И на всех давила неизвестность. Лёгкая прогулка за одну кровавую ночь превратилась непонятно во что. Говорить первым почему-то начал сержант. Внимательно оглядев всех по очереди, он негромко начал:

- Хочу коротко рассказать, что я успел узнать. Этой ночью ближе к полуночи внимание часовых привлёк странный призрачный свет, появившийся в лесу недалеко от лагеря. Сразу же были поставлены в известность командиры, они начали поднимать людей. Когда раздался рёв чудовищ, и началась атака, наши люди были уже готовы. Только поэтому нам удалось устоять и отделаться минимальными потерями. Из допросов пленных следует, что нас атаковал отряд наёмников. Они не планировали открытый бой, а надеялись тихо вырезать сначала часовых, а потом и всех остальных. В принципе, обычная тактика. Но есть несколько совершенно непонятных моментов. Первым стало появление чудовищ. Своим появлением они спутали планы нападающих. Подняли тревогу, отвлекли внимание. Был очень напряжённый момент, когда чудовища вышли из леса. Мы решили, что это помощь нападающим, они - что попали в западню. Началась паника, которой с большей пользой воспользовались наши солдаты. Этим и объясняются минимальные потери.