Неправильное привидение

–Да нет, но… Ведь это клетка!

–Ты бы для начала проверил, не провалишься ли ты сквозь настил, а то может все эти разговоры зря.

Я осторожно потрогал решётку, но ничего не почувствовал – руки прошли сквозь дерево, не встречая сопротивления. Уже более смело взобрался на помост и вошёл в клетку, походил по ней. А что, вроде и ничего. Сюда бы ещё подушек побольше, пару рабынь с опахалами, и можно считать себя маленьким султаном. На всякий случай выпрыгнул сквозь штакетник, и уже более смело снова забрался внутрь. Но настроение всё-таки было не очень радостное – всё-таки клетка есть клетка, даже если она меня и не может задержать.

Таня собралась уходить.

–Потерпи немного. Я дверку верёвочкой завяжу, на бантик. Для тебя и эти стенки не препятствие, но так будет легче.

–Не надо верёвочку, завяжи лучше своей ленточкой.

–Зачем?!

Я замялся.

–Когда мне станет совсем плохо, это будет мне напоминанием, что всё это я делаю не просто так…

Таня долго молчала, разглядывая меня.

–Хорошо, Ваня.

Она выплела из волос красную ленточку и завязала дверку.

–Так лучше?

Я молча кивнул.

Вскоре в лагере начался обед, там оживлённо стучали ложками. Насколько мне было видно, Таня сидела в хорошей компании вместе с другими девушками и графом. Отдельный столик, белая скатерть, красивая посуда. Ну, в чистом виде пикник наших аристократов, как их показывают в кино. И про меня не забыли. Один из слуг притащил миску с каким-то варевом, кусок хлеба и ложку. Молчком сунул под дверку и ушёл. Я покосился на еду, но даже не стал пытаться её трогать. Есть я не хочу, так чего изображать цирк, хватаясь за ложку, которую всё равно не можешь удержать? Только и оставалось, что таращиться по сторонам, да прислушиваться к доносящимся голосам. От нечего делать пересчитал солдат – точно два десятка. От двух слуг они отличались только куртками из грубой кожи с нашитыми железными бляхами. Да ещё более широкими поясами. У всех перевязи с мечами (или саблями?) через плечо. Никаких копий, как можно было ожидать. Было ещё штук пять луков, но они висели в чехлах, прицепленных к сёдлам лошадей. Щитов я вообще не заметил, хотя они вполне могли быть сложены в грузовой повозке. На головах у всех – кожаные шапочки. Ничего особенного – обычные мужики в грубой одежде. Правда, двигались они совсем не как деревенские – чувствовалась упругость и точность в движениях. Примерно через полчаса я вдруг решил для себя, что драться с ними мне не хотелось бы. И я кое-что могу, но против этих ребят… Да и граф вряд ли взял бы с собой в дорогу лохов. Средневековье здесь или нет, но мужики таскали мечи явно не для маскарада. Даже устроившись на обед, пару часовых всё-таки выставили, хотя вроде чего такому отряду опасаться рядом с деревней?

Примерно через час обед закончился, народ занялся уборкой, мытьём посуды. Снова пришёл слуга, видимо хотел забрать посуду, покосился на нетронутую еду, потом сбегал доложился начальству, и вскоре пришла Таня. Ей не надо было объяснять, почему я не стал есть. Забравшись ко мне в клетку, молчком взяла миску и ложку.

–Хочешь не хочешь, а есть тебе надо хотя бы для видимости. Я буду делать вид, что кормлю тебя, а ты хотя бы изобрази, будто что-то глотаешь.

Я развернулся спиной к лагерю, и Таня стала кормить меня пустой ложечкой. После третьей меня стал разбирать смех.

–За папу, за маму… потом за дедушку…

–А у вас что, тоже так говорят?

–Так папа с мамой они и в Африке – родители, и дети, наверное, везде одинаковые. И ещё. Раз уж ты меня кормишь, то надо будет и выгуливать хотя бы пару раз в день. Сходим в кустики, погуляем по лесу…

–Только борзеть то не надо!

–Чего?!

–Я говорю «не борзей». В кустики его видите ли проводить!

–Да это я так, к слову. Надо же мне и просто погулять, и новости узнать. А где ты таких слов нахваталась?

–Как где? У тебя.

–У меня?!

–Конечно у тебя. Ты сам не замечаешь, но время от времени ты резко меняешься, как будто у тебя внутри сидит несколько человек. То ты добрый и умный, то глупый и злой, то вообще не пойми что. Ну, и словечки соответствующие.

–И какой же я на самом деле?

–Не знаю. Если сможешь быть одним и тем же хотя бы несколько дней, тогда и поймём.

Вскоре начались сборы. Я с интересом наблюдал за слаженной работой солдат и слуг – полчаса, и все уже стягиваются в походную колонну. К моей повозке подошёл коренастый мужик, которого, видимо, наняли в деревне, и забрался на облучок, или как там правильно говорят. Короче, на скамеечку спереди. Я уж было обрадовался – ну наконец-то можно будет поговорить, не особо оглядываясь на приличные манеры.

–Ну что, дядя, ты у меня вместо извозчика будешь?

Мужик покосился, но ничего не ответил и отвернулся. Меня это покоробило.

–А ответить что, западло что ли?

Мужик опять покосился и опять промолчал. Почему-то подобное пренебрежение меня взбесило. Обычно я человек неконфликтный, но сейчас внутри забурлило. Это что же получается – на меня или кидаются кому не лень, или вот так, смотрят как на пустое место?

–Мужик, я ведь могу и по репе настучать, если ты и дальше молчать будешь – негромко пообещал я.