Неправильное привидение

А вот теперь народ среагировал гораздо активнее. Сержант даже напрягся под нехорошими взглядами. Общее мнение снова выразил магистр.

–Вы предлагаете нам добровольно стать вашими пленниками?!

Сержант выдержал взгляд и медленно, раздельно произнёс.

–У меня приказ Наместника обеспечить безопасность баронессы Регины, баронессы Тани и господина Ивана. Я высказал своё мнение – как это сделать легче и надёжнее. Но я заранее согласен с любым решением, которое вы примете, магистр.

Некоторое время магистр вглядывался в сержанта, будто пытался проникнуть в его мысли. Потом немного расслабился и вопросительно посмотрел на Таню. Та поняла безмолвный вопрос и посмотрела уже на меня. Мне оглядываться было не на кого. Странное ощущение, когда твоего решения ждут все остальные. За себя я не боялся – просто не знал, кому я мог понадобиться. Завриков бояться мне – смешно. Проблемы могут быть у Тани, но мне совершенно не улыбалось сидеть в замке у Наместника. Явной угрозы я не почувствовал, но находиться рядом с таким человеком и от него зависеть – нафиг, нафиг. А если кто и сунется, то я теперь, наверное, смогу сделать не только завриков.

–Я еду к себе домой.

Таня кивнула.

–Сержант, вы сказали, что от обычных наёмников вы нас защитите?

Тот хотел ответить, но вдруг зацепился за недосказанность в словах Тани.

–А чудовища вас не волнуют?! – взгляд мгновенно стал цепким – Вы что-то знаете?!

Таня устало улыбнулась.

–Я знаю, что мы не можем задерживаться и ждать неизвестно чего в замке Наместника. А с угрозами будем разбираться по мере возникновения. Мы с Иваном едем к нему домой.

Регина с магистром тут же кивнули, соглашаясь. На кивки графа, его сестры и её подруги уже можно было не обращать внимания.

Сержант не выразил ни радости, ни злости.

–Ну что ж. Сегодня уехать не получится – надо здесь… прибраться. А завтра с утра – в путь.

Народ молча выслушал и молча начал расходиться. Я тоже повернулся, но сержант направился прямо ко мне. Таня, заметив это, тоже задержалась. Сержант покосился на неё, но обращался только ко мне.

–Господин Иван! Наместник приказал мне обеспечить безопасность вашу и госпожи баронессы. События этой ночи показали, что между нами возникло некоторое недопонимание, которое может осложнить мне выполнение приказа и поставить вашу безопасность под угрозу. Я буду вам очень признателен, если ваши перемещения вы будете согласовывать со своей охраной и со мной.

Говорилось всё вежливо, но вот взгляд… Опытного солдата на малолетку-недоумка. Будь это в моём мире, я бы, скорее всего, тут же покаялся и признал его право командовать. Но в этом мире для меня авторитетов нет. Если кто и сможет мной командовать, то только Таня. И мне совершенно не нравилось, что все стараются обо мне «позаботиться», причём зачастую против моего желания. Я прислушался к себе – злости нет, так, небольшое раздражение.

–Мне понятно ваше стремление выполнить приказ наилучшим образом. Если я сочту это необходимым, то обязательно сообщу вам о своих планах – и чуть улыбнулся.

Как у сержанта заходили желваки! Но он сдержался. Коротко поклонился и ушёл.

«Приборка» в лагере затянулась надолго. Кроме всего прочего, под этим понимались и похороны. А если учесть, что полностью здоровых набралось всего пара десятков, а лопат – всего четыре… Сначала выкопали одну общую могилу и сложили туда погибших солдат. Потом зачем-то выкопали ещё одну и сложили туда всех наёмников. Вот этого я не понял. По идее – это бандиты. Можно было просто бросить в лесу. Можно было развесить по деревьям – в назидание, так сказать. Но зачем хоронить? Когда я задал этот вопрос одному из солдат, тот ответил коротко.

–Не по-людски это. Это такие же солдаты, как и мы. Их наняли выполнить работу, как и любого из нас – наши нынешние господа. Сегодня повезло нам. Но кто знает, что будет через день, месяц, год?

Он мрачно вздохнул, а я поразился такой логике. Хотя, если задуматься, то враг – это в бою. А после него – только мёртвое тело.

Однако, как я заметил, всё ценное с тел сняли. И оружие, и доспехи, и всё, что нашлось в карманах. Куда всё это пойдёт, я спрашивать не решился. Но, скорее всего, продадут, а деньги поделят между семьями погибших. Если уж всё делать по-людски.