Неправильное привидение

   Барону ничего не оставалось, как молча поклониться. Уже не обращая на нас внимания, наместник ушёл к своему отряду и стал отдавать распоряжения.

   Я повернулся к Тане, чтобы спросить её мнение о произошедшем, но та почему-то смотрела на мои руки. Я тоже посмотрел на них и чертыхнулся - кисти снова превратились в чёрные скрюченные лапы, а когти стали чуть не в десять сантиметров длиной. Таня вздохнула.

   -Надо срочно уезжать, тебе становится всё хуже.

   Возразить было нечего. Я молчком забрался в повозку, уселся, разглядывая свои "ручонки", которые на этот раз в нормальное состояние возвращались очень медленно.

   Отряд тронулся, мы выехали за ворота. Потом раздался топот копыт, и вокруг повозки промелькнули тени. Я поглядел в свои "смотровые щели" и выматерился уже вслух - десяток, который выделил наместник, взял мою повозку в кольцо.

   Блин, а я-то ещё волновался, как мы будем избавляться от внимания графа! А, скорее всего, главной головной болью могут стать вот эти неулыбчивые солдаты. Идея с поездкой за чужой счёт уже не казалась такой уж хорошей - проблемы нарастали как снежный ком. Если бы не здоровье Регины, то я бы предложил Тане сбежать от такого внимания уже сегодня. Но что делать сейчас? Ладно, надеюсь, до вечера ничего не случится. За ужином попробуем что-то придумать, а сейчас остаётся только ехать под усиленной охраной. Ну, наместник, ну, падла! Подумаешь, не встал перед ним на колени, так что теперь, сразу в тюрьму сажать?! А то, что и такой вариант возможен, теперь не казалось таким уж невероятным. Слишком уж много внимания, слишком уж хорошо меня начинают охранять.

   Новые желания

   Настроение было ... не очень. Вроде бы для меня ничего не изменилось - отдельная повозка, свежий воздух. Покачивайся на лавочке в такт движению повозки, всего и делов. Но стоило посмотреть в окошечки, и на душе сразу становилось неуютно. Солдаты наместника выглядели спокойными. Не косились на меня, не орали и не смеялись. Но вот их вид почему-то вызывал у меня нехорошие ассоциации. Примерно так, наверное, выглядела охрана, сопровождающая каторжан в долгой дороге. Тех, правда, вроде гнали пешком, а на повозках везли только декабристов. Ни к тем, ни к другим я себя не причислял. Но ощущения я испытал похожие. Можно было немного покуражиться, спеть что-нибудь этакое приблатнённое, с надрывом. Но ничего подходящего в голову не приходило. К сожалению, а лучше сказать - к счастью, ни я, ни мои друзья не перешли ту грань, после которой передвигаться разрешают только с конвоем. Поэтому в голову приходили только какие-то обрывки песен типа "поезд Воркута-Магадан". Вскоре строить из себя бывалого пацана надоело. Появились более серьёзные поводы для раздумий.

   Наместник вроде бы говорил о сопровождении. В моём понимании городского жителя для этого вполне достаточно было просто ехать за повозкой. Парочка всадников действительно ехала сзади. Но! Ещё две пары ехали по бокам, и, как я подозреваю, ещё одна пара ехала спереди. Зачем?! Такое построение наводило на мысль, что солдаты больше беспокоятся, как бы не сбежал я, а не о том, что на меня нападут. Если восемь человек охраняют меня, то Регину охраняют трое. Да и зачем весь этот цирк с охраной? У графа два десятка солдат, у Регины не меньше. Они прекрасно осведомлены о местных реалиях. И если уж решили, что двадцать солдат им хватит для спокойной дороги, значит этого и в самом деле достаточно. А у нас сейчас почти тройной запас. Вот и вопрос - кто кого и почему боится?! Или охраняют? Единственная моя вина - что я не склонился перед наместником. Если это и в самом деле вина, то почему меня не арестовали сразу? Или арест уже произведён и меня под благовидным предлогом везут к месту заключения и казни?

   Мысли интересные и многообещающие. Фантазировать и накручивать себя можно было до бесконечности, но реальной информации к размышлению - ноль. В конце - концов я плюнул и стал просто смотреть в окошки.

   Выехали мы из замка барона довольно поздно, поэтому я почти не удивился, что остановились мы только ближе к вечеру, и сразу на ночёвку. Причём, выпускать меня из клетки никто не торопился, охрана продолжала сидеть на лошадях и смотрела куда-то в сторону. Когда, наконец, явилась Таня и выпустила меня на волю, я уже был на взводе и напридумывал себе всяких ужасов, вплоть до нападения неизвестных и тихой резни.