Читаем Неправильный Дойл полностью

Дорогой друг Миллард!

Приветствую тебя, старый дружище. С тяжелым сердцем пишу тебе, чтобы сообщить, что вряд ли доживу до следующего дня. Эти кубинцы угрожают казнить меня с первым лучом солнца вместе с парой дюжин моих товарищей по оружию из Кентукки. Не то чтобы я очень винил этих кубинцев, совсем нет. Мы сами пошли на службу к этому показному герою Лопесу, которого вчера довольно неприятным образом казнили на наших глазах. Мы пытались захватить их с берега, но они тут же нас обнаружили и атаковали – полкоманды разорвало на куски. В былые дни, когда мы так славно проводили время в Вашингтоне, ты часто предостерегал меня от подобных опрометчивых авантюр. Но нет, я не последовал ни одному слову твоего мудрого совета! Во мне было слишком много мочи и уксуса, и, похоже, теперь мое собственное безрассудство привело меня к концу. Поэтому, в интересах мира и дружбы между нациями нашего полушария, я умоляю тебя простить бедных кубинцев и не приказывать моему старому товарищу по оружию генералу Скотту выступить на Гавану во главе той самой огромной и непобедимой армии, которая захватила Мехико пару лет назад. Ты говорил, что сделаешь это, если хоть один волос упадет с моей головы. Но если ты все же пошлешь сюда войска, не совершай того, что грозился: не сравнивай каждое здание с землей. Гавана кажется довольно приятным маленьким городком, кстати с большим количеством красивых женщин. Поэтому в завершение желаю всего наилучшего жене и детям и прошу передать большой привет нашему общему другу, королю Испании. Пожалуйста, отправь его величеству ящик хорошего виргинского виски, который я пообещал, когда мы виделись последний раз в его замке в Мадриде.

Это виски ему точно понравится!

Твой и пр. Огастас Дойл.

1

Вне всяких сомнений, перед «Клеткой попугая» стоял тот самый разбитый «астон-мартин» с откидным верхом, накренившись на изношенных рессорах под опасным углом к ракушечной дорожке парковки. Это была старая классическая модель 60-х, покрытая потускневшей синей краской и изъеденная коррозией; одно крыло было помято, насколько помнил Дойл, из-за сильного удара о счетчик платной парковки на 79-й улице. На старую, потертую темно-бордовую кожу сидений была навалена целая куча женского хлама: скомканные чулки, мятые пачки «Кул ментоле», туфля «Маноло Бланик» со сломанным каблуком, тюбики с растаявшей дорогой французской помадой, нераспечатанные письма с пометкой «СРОЧНО!», выцветшие на солнце номера «Нью-Йорк обсервер», надкусанные яблоки с четкими, как на воске ортодонта, следами красивых ровных зубов.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже