Неправильный оборотень

Но и в этом случае самка должна дать добровольное согласие, ориентируясь на своё восприятие. И только в этом случае формируется пара. И уже смешение запахов фиксирует союз пары, становясь препятствием для измены.

Разрушить такой союз может только появление истинной пары одного из супругов – но уж это событие вообще из области фантастики, настолько это редкое явление.

А невыбранный незадачливый самец… пойдёт дальше нюхать, искать другую соискательницу на роль спутницы жизни. Или она пойдёт.

Вот примерно такую информацию о браке оборотней мы и вывалили на голову ошарашенному Янселю.

На что он, хмыкнув, нам и ответил:

– По веками сложившейся традиции, главным советником чистокровного человека короля Бормита должен быть один из сильнейших оборотней страны. Так что вы правы, та девушка оказалась парой советника.

А Рьян глубокомысленно заметил:

– Выходит, не советник сглупил, он-то пару нашёл, а против своей сути не пойдёшь! А вот король Бормита оказался глупцом. Потерял умного советника из-за жадности – ненужной ему наложницы.

А Янсель задумчиво проговорил:

– Насколько разнятся взгляды со стороны державного монарха и оборотня! Мы тогда не могли понять, почему в самом Бормите вспыхнули волнения оборотней после казни советника Лауба. И короля того вскоре свергнул родной брат. Воцарившись на престоле, он вновь взял главным советником оборотня, и каким-то образом волнения прекратились. Такого кровавого разгула, как у нас, не было. Но и вмешательства в дела нашего Осияна после казни советника Лаубане наблюдалось… Такая малость! Любовь и жадность не поладили, но изменили ход истории и спасли наше княжество от врагов.

Избавление

Мне очень не нравился настоящий вид Янселя. Измождённый и болезненный.

Брата с сестрой маг определил в дальней закрытой зимней беседке, с нашей помощью оградив убежище защитными контурами. Оборотни ушли отдыхать. А мы остались вдвоём.

Маг со вздохом признался, что в последнее время чувствует себя хуже – видимо, конструируя или воспроизводя структуры заклинаний, он всё же теряет какие-то капли магии, которых в его распоряжении и так немного.

– Разве нельзя тебя как-нибудь подпитать, как мы делаем это с заклинаниями? Я бы мог тебе помочь.

– Я думал об этом, Лагор, – маг опустил голову, задумавшись, – можно применить заклинание дозированной подпитки. Но… Так просто это не сделаешь. Даже малая доза силы может снести мой щит. Я не адаптирован к твоей магии. Структура другая. Сил на адаптацию у меня нет… Это, конечно, можно преодолеть большой дозой вливания – то есть какая-то часть рассеется, какая-то усвоится, даст силы для адаптации и всего остального. Магический всплеск такой силы обязательно засекут все маги в округе. А защитный контур такой мощности выпьет почти все твои силы… Но самое страшное – увеличится отток магии через блокиратор, и Тифчир сразу поймёт, что я жив – и тогда мне останется жить всего несколько секунд, от силы минуту.

Объяснения не радовали.

– До сегодняшнего дня я ни на что не надеялся. Но… Понимаешь, всё это вполне безопасно можно сделать в так называемом зале для магических тренировок. Там, где отрабатываются заклинания. Стены в таких помещениях частично сделаны из породы, из которой делают блокираторы – амарина. Части амарина перемежают другими крепкими породами типа гранита или базальта. По ним пускают сетчатое или ячеистое заклинание, рассеивающее излишки магии и направляющие их в накопители. Таким образом, выстроенная защита полностью отрезает находящихся внутри от окружающего магического поля по контуру помещения. И ограничивает распространение волн силы размерами зала. Вот в таком зале мы абсолютно спокойно можем делать всё, что угодно. И такое помещение должно быть в этом замке обязательно!

Осталось только его найти!

И я знал, как это сделать. Взяв мага за руку, я целенаправленно направился к магической преграде в коридоре, с виду сделанной из камня. Капли крови вновь стали пропуском.

Я попросил Замок отвести нас в зал магических тренировок. Хорошо, что он был недалеко в ещё неразведанной части замка, а то мне буквально приходилось тащить Янселя волоком.

Учитель стал просто невменяемым при виде разнообразия магических плетений. Слышны были только восклицания, перемежаемые названиями, способами и видами плетений.

– Ох, «эльфийский венок»! Но как его виртуозно вплели в «шлейф феи»… И как тут смогли присобачить «горбатую гусеницу»? И зачем она тут? Ага, «шаг тролля»…

Звучало, как ругательства.

Я подтащил Янселя почти к самой двери, услужливо проскрипевшей перед нами, когда мага неведомой силой развернуло и прижало к колонне, мимо которой мы как раз проходили в тот момент.

Янселя приподняло немного над полом и впечатало спиной в колонну. Маг, хрипя, извивался всем телом, как дождевой червяк, когда его подхватывают двумя пальцами.

Несколько мгновений я пребывал в ступоре – будто во сне наблюдая, как руки Янселя судорожно шарят по одежде и, наконец, находят искомое. Нож. Садовый нож со слегка кривым лезвием выскользнул из скрюченных пальцев и со звоном полетел на каменный пол.