Читаем Непраздничные люди. Пьесы полностью

ВОРОБЬЕВ (глухо, разочарованно). Не могу поверить, что это вы… Вы. Мой учитель. Мой проводник. Тот, кто когда-то помог мне обрести главное счастье в моей жизни… Счастье, благодаря которому я смог найти свой путь и вдохновение, чтобы двигаться вперед. Настоящее счастье. Моё. Которое в эти самые минуты блуждает где-то в одиночестве, пока я стою здесь и выслушиваю все это… (Поднимает голову, с тоской.) Посмотрите на себя. Вы стали обыкновенным нытиком. Оборванцем. «Честнее перед собой». И это слова мужчины? Взрослого? Умного, образованного? Который мог бы воспитать замечательного, сильного, мудрого человека? За которым потянулись бы более слабые и неуверенные?.. Что вы сделали ради улучшения жизни? Ушли в сторону? Сказали «мне все противно, лучше я буду бомжевать»? (Твердо.) Так вот, что я думаю. Вы совершаете преступление. Своей нынешней жизнью. Но еще есть время исправиться. Ваша жена будет ждать вас эти два дня. Последние. А потом уедет. Навсегда. (После паузы.) И еще. (Достает ручку, визитку, на обратной стороне пишет, протягивает Стогову). Возьмите.


Стогов берет визитку и без интереса сразу же кладет ее в карман.


ВОРОБЬЕВ (сухо, отрывисто). Это моя визитка. На лицевой стороне номер мобильного. На обратной сверху мой отпускной номер, а ниже телефон моей знакомой, Татьяны. Она заведует кадровым агентством. Я договорился, что вы встретитесь. Приведите себя в порядок и разыщите ее. Понятно?

СТОГОВ (грустно смотрит на Воробьева). Понятно.

ВОРОБЬЕВ (не глядя на него). Очень хорошо.

СТОГОВ. Лёша?


Воробьев нехотя поворачивает к нему лицо.

Пауза.


СТОГОВ (мягко, не сводя с него глаз). Я рад. Тому, что вижу тебя. Тому, что ты вырос… И вырос неравнодушным. Не твоя вина, что я стал таким… (Тщетно подбирает слово, разводит руками.) Спасибо за твои старания… Спасибо. (С нежностью оглядывает его, оживленнее.) Ну а теперь… Иди к Светлане. Слышишь? Ты должен быть рядом. Рядом со своим счастьем. Не потеряй его. Держи крепко. Хорошо?

ВОРОБЬЕВ (смотрит на него с грустью). Хорошо… Михаил Григорьевич.


Стогов разворачивается и уходит.

Воробьев делает шаг за ним, но тут же останавливается. Опускает голову. Снова вскидывает ее.


ВОРОБЬЕВ (вдогонку Стогову, выкрикивает). И все же хорошо, что мы встретились!.. Не все еще потеряно!.. Надо только поверить в свой шанс! И в себя!.. Поверить! Помните?..


Стогов замирает на мгновение. Его плечи вздрагивают, будто он собирается обернуться. Но в последний момент передумывает и идет дальше.

Воробьев долго смотрит ему вслед. Затем закрывает лицо ладонями.


5.


Вокзал. Полупустой зал ожидания. В центре его стоит Светлана. Она взволнована, постоянно оглядывается по сторонам и смотрит на часы. Наконец, в дверях показывается Воробьев. Он медленно приближается к ней, опустив голову. Заметив его, Светлана стремительно шагает навстречу.


СВЕТЛАНА (грозно). Явился все же? Кто бы мог подумать? Ты знаешь, сколько до поезда осталось? А ну, марш в камеру хранения! Ты слышишь меня или нет?!


Воробьев поднимает глаза и смотрит на нее. В его взгляде что-то такое, отчего Светлана застывает на месте и лишь смотрит на него с беспокойством.

Вдруг Воробьев подходит к ней вплотную, протягивает руки и изо всех сил прижимает ее к себе. Объятие такое крепкое, что Светлане трудно дышать.


СВЕТЛАНА (в смятении, полушепотом). Что случилось?.. Что ты?.. Люди кругом!.. Ты что?.. Да в чем дело? (Высвобождает руку и обнимает его за спину.) Тебя что, обидел кто-то?.. Да?.. Скажи!.. Пожалуйста!.. Что с тобой?.. Лёша… Лёша…


Занавес.


Октябрь 2009

Касание


Драматический этюд в одном действии


Действующие лица:

ОНА и ОНА — молодые люди, на вид около тридцати лет, незнакомы друг с другом.


Вечер, почти стемнело. Крупный город. Поздняя осень или ранняя зима. Гололед. Грязный снег.


Она выходит из здания, на ходу завязывая пояс пальто. Привычно, не поднимая головы, направляется к метро. Внезапно останавливается, смотрит на знак подземного перехода, на мерцающую в сумерках заглавную «М». Поворачивается, идет в противоположную сторону. Походка довольно быстрая, вместе с тем в ней чувствуется будничная усталость.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Сотворение мира
Сотворение мира

Сержанта-контрактника Владимира Локиса в составе миротворческого контингента направляют в Нагорный Карабах. Бойцы занимают рубежи на линии размежевания между армянами и азербайджанцами, чтобы удержать их от кровопролития. Обстановка накалена до предела, а тут еще межнациональную вражду активно подогревает агент турецкой спецслужбы Хасан Керимоглу. При этом провокатор преследует и свои корыстные цели: с целью получения выкупа он похищает крупного армянского бизнесмена. Задача Локиса – обезвредить турецкого дельца. Во время передачи пленника у него будет такой шанс…

Борис Аркадьевич Толчинский , Виталий Александрович Закруткин , Мэрая Кьюн , Сергей Иванович Зверев , Татьяна Александровна Кудрявцева , Феликс Дымов

Фантастика / Детская литература / Проза / Боевики / Боевик / Детективы / Драматургия
Инсомния
Инсомния

Оказывается, если перебрать вечером в баре, то можно проснуться в другом мире в окружении кучи истлевших трупов. Так случилось и со мной, правда складывается ощущение, что бар тут вовсе ни при чем.А вот местный мир мне нравится, тут есть эльфы, считающие себя людьми. Есть магия, завязанная на сновидениях, а местных магов называют ловцами. Да, в этом мире сны, это не просто сны.Жаль только, что местный император хочет разобрать меня на органы, и это меньшая из проблем.Зато у меня появился волшебный питомец, похожий на ската. А еще тут киты по воздуху плавают. Три луны в небе, а четвертая зеленая.Мне посоветовали переждать в местной академии снов и заодно тоже стать ловцом. Одна неувязочка. Чтобы стать ловцом сновидений, надо их видеть, а у меня инсомния и я уже давно не видел никаких снов.

Алия Раисовна Зайнулина , Вова Бо

Приключения / Драматургия / Драма / Сентиментальная проза / Современная проза
Своими глазами
Своими глазами

Перед нами уникальная книга, написанная известным исповедником веры и автором многих работ, посвященных наиболее острым и больным вопросам современной церковной действительности, протоиереем Павлом Адельгеймом.Эта книга была написана 35 лет назад, но в те годы не могла быть издана ввиду цензуры. Автор рассказывает об истории подавления духовной свободы советского народа в церковной, общественной и частной жизни. О том времени, когда церковь становится «церковью молчания», не протестуя против вмешательства в свои дела, допуская нарушения и искажения церковной жизни в угоду советской власти, которая пытается сделать духовенство сообщником в атеистической борьбе.История, к сожалению, может повториться. И если сегодня возрождение церкви будет сводиться только к строительству храмов и монастырей, все вернется «на круги своя».

Всеволод Владимирович Овчинников , Екатерина Константинова , Михаил Иосифович Веллер , Павел Адельгейм , Павел Анатольевич Адельгейм

Приключения / Биографии и Мемуары / Публицистика / Драматургия / Путешествия и география / Православие / Современная проза / Эзотерика / Документальное