Непредсказанное убийство

– Спасибо, – искренне сказал Розовски. – Я всегда рад тебя видеть, Ронен.

Инспектор пошел к двери. Натаниэль молча смотрел ему вслед. Когда Алон открывал дверь, он вдруг сказал:

– Ронен…

– Что? – инспектор повернулся.

– Но звонок-то был? – спросил Натаниэль. – В полицию. Или дежурному померещилось? А? Как ты думаешь?

Алон молча вышел. Правда, дверью не хлопал.

Натаниэль рассеянными движениями перекладывал бумаги, в беспорядке лежащие на столе.

– Офра! – крикнул он. – Где Алекс?

– Я здесь, – откликнулся Маркин. – У себя.

– Зайди. Есть разговор.

13

Маркин возник на пороге кабинета, держа в руках объемистую пачку русских газет.

– Вот, – сказал он, водружая пачку на стол шефу. – Все, как ты просил. Все сегодняшние газеты.

– Там есть гороскопы? – спросил Розовски, не притрагиваясь к газетам.

– Есть, я уже смотрел.

– Из какой газеты вот эта страничка, как думаешь? – Натаниэль протянул помощнику страницу, найденную в квартире Головлевой. Маркин внимательно посмотрел, подумал немного.

– По-моему, из «Ежедневной почты», – сказал он. – Вот, видишь? – он быстро нашел названную газету, перелистал ее, открыл на предпоследней странице. – Видишь, те же символы. И шрифт такой же. Точно, отсюда.

– Да, верно, – Натаниэль сравнил вырванную страницу с раскрытой газетой. – «Рубрику ведет Моше Бен-Яир…» Где находится редакция?

– Посмотрим на первой странице, тут должен быть адрес… Только почтовый. И телефоны, – сообщил Маркин. – Утром можно позвонить, уточнить.

– Нет, – сказал Розовски. – Лучше я позвоню Баренбойму. Сейчас.

– При чем тут Баренбойм? – удивился Маркин. – Он что, теперь с газетами связан?

– Вся его жизнь в Израиле связана с газетами, – пробормотал Розовски, быстро листая записную книжку. – С начала и по сегодняшний день… Ага, вот его номер!

О своем бывшем соседе и одном из первых клиентов Владимире Баренбойме Натаниэль вспомнил, увидав название газеты. Год назад в «Ежедневной почте» имел место тихий (относительно) скандал. Начало ему положила публикация статьи о «русской» мафии в Израиле (горячая тема для пенсионеров и ветеранов). Автор статьи К. Михайлов (укрывшийся под псевдонимом редактор «Ежедневной почты» М. Коган) избрал наиболее, как ему казалось, подходящую форму: беллетризрованный биографический очерк о некоем «новом русском». Пространно рассказав о боевом комсомольском прошлом своего героя, Михайлов-Коган не менее пространно изложил суть его нынешних, далеко не безукоризненных с точки зрения закона занятиях. Связанных естественным (в силу национальной принадлежности героя) образом с государством Израиль. Собственно, статья как статья, таких можно было в тот момент насчитать по доброму десятку в каждой уважающей себя газете.

Однако публикация сия имела неожиданное продолжение. Владельцу «Ежедневной почты» Ицику Ротштейну позвонили из МИДа и сообщили, что консульство одного государства (мидовцы не уточнили, какого именно, но ясно было, что государство до недавнего времени являлось частью «великого и могучего») сочло себя весьма оскорбленным статьей К. Михайлова «Портрет мафиози в интерьере». Оказалось, что для оформления (иллюзии документальности, как признался автор) газетчики использовали первую попавшуюся фотографию, валявшуюся на столе редактора и изображавшую средних лет человека с весьма мафиозно-комсомольским выражением лица. Человек сей был сфотографирован в окружении семьи, причем состав семьи полностью соответствовал описанию героя разоблачительной статьи.

Увы, злой рок подсунул редактору «Ежедневной почты» фотографию не чью-нибудь, а именно вице-консула оскорбленного государства. Консульство обратилось с протестом.

– Кто мог знать? – потрясенно вопрошал Коган у сослуживцев. – Разве с таким лицом можно идти в консулы?

– В консулы – нет, – отвечали ему. – Можно в вице-консулы.

Словом, скандал разрастался. Обалдевший Ицик Ротштейн пытался кое-как уладить дело, объяснить, что фотография попала случайно.

– Ну да, – мрачно заметили из консульства, – а биография?

Ицик онемел. По двум причинам: во-первых, зная по-русски около двух слов, он никогда не читал собственной газеты и оценивал ее добросовестность исключительно по финансовым результатам. Во-вторых, его потряс сам факт того, что вице-консул имел не только внешность, но и биографию типичного русского мафиози.

Ицик очень испугался.

– Что вы молчите? – осведомились в консульстве. – Биография-то наша. Год рождения, состав семьи. Работа в советское время. Конечно, речь не о мафиозной деятельности, но тем не менее.

Последняя фраза чуть-чуть успокоила Ротштейна. Зато следующая могла послужить причиной обширного инфаркта. Правда, не сердца несчастного Ицика, а всего лишь его кошелька. Правда, неизвестно, что переносится легче.

– Будем подавать в суд, – сообщили из консульства. – Готовьте деньги.

– Сколько? – выдавил Ротштейн.

– Много, – коротко ответили в консульстве. – Скандал, между прочим, международный. Думаю, меньше чем в триста тысяч оценить моральный ущерб, причиненный нашему вице-консулу, не представляется возможным.