Непредвиденная опасность

Световое пятно все разрасталось, деревья в лесу начали отбрасывать длинные черные тени. Вот луч прожектора приблизился к ним, и Кентон увидел, как Залесхофф упер ствол револьвера в маленькую развилку среди ветвей дерева, за которым стоял, и прицелился. Секунду спустя грянул выстрел, и свет прожектора погас. Снизу донеслись крики на немецком.

Залесхофф пробормотал несколько слов по-русски, видимо, поздравлял себя с удачным выстрелом.

— Точно в яблочко с двадцати шагов! — добавил он. — Теперь попробуем подняться выше. А потом уже спустимся к дороге.

И вот они начали карабкаться по склону холма и преодолели, наверное, ярдов пятнадцать, когда послышался хруст сломанной ветки. Они замерли. В темноте на мгновение мелькнул свет фонаря.

— Ложись, — прошипел Залесхофф.

В следующую секунду тишину взорвал треск автоматной очереди, и одна из пуль с визгом срикошетила от камня, находившегося чуть выше на склоне.

Залесхофф болезненно вскрикнул, и Кентон услышал голос Майлера — он радостно прокричал что-то своим товарищам.

— Вы ранены? — испуганно спросил Кентон.

— Нет. Но пусть они так думают. Пошли!

Теперь они спускались со склона, и тьму впереди рассеивал лунный свет. Круглый и бледный диск просвечивал через тонкую пелену облачков, деревья на опушке отбрасывали размытые тени. А позади, за спиной, мелькали в темноте вспышки фонариков — преследователи пытались их обнаружить.

— Стой, — прошептал Залесхофф.

Они находились уже совсем рядом с дорогой. Внизу, ярдах в пятидесяти, виднелись красные габаритные огни черного фургона.

— А теперь, — прошептал Залесхофф, — переходите дорогу как можно тише и спокойнее, потом спускайтесь с холма, спрячьтесь, чтобы вас не было видно, и ждите меня там.

— А вы что собираетесь делать?

— Хочу посмотреть, остался ли кто в машине Саридзы.

— Это зачем?

— Позже объясню. Ступайте через дорогу, но чтобы тихо!

— Ладно.

Кентон медленно, на цыпочках, перешел через дорогу и начал карабкаться по крутому холму, что высился за ней. Сначала пришлось перебираться через огромные валуны и более мелкие камни. Пугала мысль нечаянно столкнуть их вниз и выдать себя. Но затем снова начался лес, и Кентон стал передвигаться зигзагом — от дерева к дереву. Вскоре он снова оказался в темноте леса, сел и стал ждать своего спутника.

Он просидел минут десять, мрачно прикидывая, есть ли у него шансы не заболеть пневмонией. Затем наверху послышался какой-то шум, и Залесхофф тихо окликнул его по имени. Кентон ответил, и русский к нему спустился.

— Кончилось наше везенье, — пробормотал он. — Рядом с машиной стоит Саридза с ружьем. Я надеялся, что они оставили машину без присмотра. Мог бы, конечно, всадить пулю в бензобак, но слишком опасно.

— И что же делать?

— Придется спуститься отсюда к тому месту, где начинается самый нижний поворот дороги. Идти будет трудно, потому как светить фонарем нельзя. Могут увидеть. Другого выхода у нас нет.

Спуск превратился для Кентона в сущий кошмар. Склон холма был сплошь изрыт глубокими ямами и впадинами, и он то и дело оступался и падал, вставал, скользил вниз, натыкался на деревья. Местами спуск был настолько крут, что приходилось ползти на четвереньках; зацепившись за острую ветку, он порвал брюки. Лицо и руки были исцарапаны, и еще он, кажется, вывихнул запястье. Абсолютная тьма лишь усиливала ощущение страха и полной беспомощности. И ко времени, когда Кентон добрался до дороги, он пребывал в полном изнеможении.

Залесхофф, чья одежда тоже изрядно пострадала от этого спуска, подхватил Кентона под руку и повлек за собой по дороге.

Кентону показалось, что шли они несколько часов. Но вот наконец Залесхофф замедлил шаг, и Кентон, с трудом разлепив веки, увидел впереди очертания большой легковой машины с поднятым капотом и погашенными фарами. Возле дверцы со стороны водителя стояла девушка.

Увидев их, она двинулась навстречу.

— Кто это, Андреас? — прозвучал знакомый голосок.

И тут Кентон истерически расхохотался.

— Андреас, — пробормотал он. — Нет нужды представлять меня! Мы с вами уже встречались.

Он высвободил руку, сделал шаг вперед и остановился. Колени подгибались, в ушах стоял какой-то странный шум. А затем, впервые в жизни, Кентон потерял сознание.

10 Залесхофф говорит

Кентон почувствовал приятную теплоту в желудке и еще вкус жидкости во рту, напоминающей смесь скипидара и оливкового масла.

Мужской голос произнес что-то по-русски, Кентон не понял, что именно, затем почувствовал, что к зубам прижимается край стакана или чашки. В следующую секунду он захлебнулся, закашлялся и открыл глаза.

Он лежал на диване с красной бархатной обивкой, в помещении, напоминавшем лавку подержанной мебели. Над ним склонился пожилой мужчина с ввалившимися щеками. Его запавшие глаза сверкали живым блеском. В руках он держал бутылку с бледно-зеленой этикеткой и маленький мерный стаканчик, наполненный бесцветной жидкостью. Только сейчас Кентон понял, почему по желудку разливается тепло, понял, отчего во рту появился такой странный привкус. Его отпаивали водкой.