Непредвиденная ситуация

— Похвально, похвально, — закивал Александр Георгиевич и собирался что-то добавить, но появился Петрович с подносом и отвлек его.

— Что, только кофе? — удивленно поднял брови Марусев. — Здесь, конечно, замечательный кофе, но вы обязательно должны попробовать мексиканскую кухню. Петрович, — сделал он жест официанту, обведя пальцем выставленные на стол блюда, — повтори.

— Иди, иди, — поторопил его Марусев, когда я стала возражать, — я плачу.

«Ладно, черт с тобой, — решила я, — все равно где-то надо будет обедать. Почему не здесь?»

— Теперь, после смерти Аркадия Сергеевича, вы будете руководить «Металлоконструкцией»? — неожиданно спросила я.

— Совсем необязательно, — не сразу ответил Марусев, — но вполне вероятно. А почему вы об этом спрашиваете?

— Потому что хочу знать, кому было выгодно убить Белкина.

— Хотите совет? — немного подумав, спросил Александр Георгиевич и выжидательно посмотрел на меня.

— Ну, — без оптимизма произнесла я.

— Не лезьте вы в это дело.

— Почему? — вяло спросила я, так как ожидала чего-то подобного.

— Только не подумайте, что я вас пугаю, упаси бог, — поднял брови Марусев. — Только, если я правильно понял, там работал профессионал. Значит, убийство заказное, а такие практически не раскрываются. Но вы можете в своем рвении приблизиться к чему-то важному, и тогда…

— Что тогда?

— Тогда вас тоже могут убить, — спокойно сказал Марусев.

— Я знаю, что Белкин недавно купил какое-то предприятие, — начала заводиться я, — вы не в курсе?

— Будет очень жаль, — сказал он, приступая к еде, — если труп такой красивой девушки всплывет по весне где-нибудь в районе Волгограда или Астрахани. Только он не будет уже таким красивым.

Он ел что-то красно-коричневое из глиняной миски и говорил о моей возможной смерти, как будто речь шла о чечевичной похлебке. Но я-то умирать не собиралась, а лишь только убедилась, что стою на верном пути. Для себя я решила, что Марусев, каким бы невозмутимым он ни казался, причастен к убийству своего патрона.

Подошедший Петрович с улыбкой выставил передо мной содержимое подноса, поинтересовался у Марусева, не нужно ли чего еще, и, получив отрицательный ответ, исчез за стойкой.

— Попробуйте, очень вкусно, — с аппетитом пережевывая свою бурду, сказал Александр Георгиевич.

Я зачерпнула что-то из миски — кажется, это была фасоль с какими-то приправами — и отправила в рот. Внутри у меня все заполыхало, но оказалось действительно вкусно, и я принялась за еду, заливая пожар во рту томатным соком.

— Александр Георгиевич, — я временно отложила ложку, — а чем занимается ваша фирма?

— Ну, это уж совсем не интересно. — Марусев отломил кусок лепешки и отправил себе в рот.

— А все-таки? — настаивала я.

— Мы изготавливаем различные нестандартные вещи, фермы, колонны, есть цех чугунного литья, делаем даже скульптуры из меди и бронзы.

— А вы говорите, не интересно, очень даже интересно, — доев свою порцию, я потянулась за сигаретой. — И все-таки, Александр Георгиевич, кому была выгодна смерть вашего начальника?

— Называйте меня, пожалуйста, Сашей или Александром, — поморщился он.

— Хорошо, Александр, так кому?

— В первую очередь, естественно, его жене.

— А во-вторую?

— Во-вторую акционерам, и мне в их числе.

— Не понимаю, — покачала я головой, — акции Белкина ведь достанутся не акционерам, а его жене. Или не так?

— Ладно, — махнул рукой Марусев и снова перешел на «ты», — раз ты такая настырная. У Белкина был контрольный пакет акций. Знаешь, что это такое?

— Примерно, — кивнула я.

— Это значит, если не вдаваться в подробности, Аркадий Сергеевич фактически единолично управлял фирмой, определяя ее стратегию и тактику. Другим акционерам это не совсем нравилось, вернее, совсем не нравилось, и они просили продать им хотя бы часть акций, чтобы тоже иметь возможность стоять у руля фирмы. Но Аркадий Сергеевич не соглашался…

— А его вдову вы сумеете уговорить, — предположила я, — именно поэтому вы сразу бросились утешать Людмилу Николаевну.

— Ты догадливая, — усмехнулся Марусев. — Очень догадливая. Но мы пришли не только для этого…

Над столом повисла долгая пауза. Мне стало как-то не по себе.

— Привет, Георгич, — раздался над нами зычный голос.

Я и не заметила, как к нашему столику подошел плотный, хорошо одетый мужчина. Он был высокого роста, пиджак нараспашку, ворот белой рубашки стягивал узкий галстук. Редкие светлые волосы зачесаны назад.

— А, Михась, — Марусев поднял голову, — сядешь?

— Присяду, — поправил его светловолосый.

— Принеси-ка стул, — сказал Марусев подлетевшему официанту.

Тот быстро исчез и появился снова с легким бамбуковым стулом, который поставил у столика. Михась уселся, сделал заказ и, бросив на меня тяжелый взгляд, повернулся к Александру.

— Познакомь с девушкой.

Марусев представил нас друг другу.

— Как дела, Оля? — спросил Михась, не моргая глядя на меня.

Чем-то он мне был неприятен, и захотелось уйти, но встать сразу не очень удобно.

— Хорошо, — ответила я и демонстративно посмотрела на часы.

— Да ты не бойся, я не кусаюсь, — хмыкнул приятель Александра, — лучше скажи, чем занимаешься?