Непредвиденные обстоятельства

Тут было не особенно далеко до Большой Морской. Ему нравилось называть ее по-старому. Он ключом открыл дверь. В столовой еще горел свет. Люда подняла глаза от потрепанной клеенчатой тетради.

— Вовка завалился спать,— сказала она,— А мне конспект дали на три дня. У меня хвост. Мы с ним нарушили закон, поженились, не сдав сопромат. Надо сдать, а то стипендию не платят. Правда, мы с Вовкой берем чертить и как-то выкручиваемся, но все равно придется же сдавать.

Постель на диване была уже постелена. Костя сел за стол, напротив Люды.

— А почему у тебя волосы мокрые?

— А я после того, как проводил Марину, пошел обратно бульваром. Ночь чудесная, наша, бакинская ночь. Ну, я и искупался тайком с пристани.

— Вот сумасшедший! Ты нисколько не изменился! А Маринку не узнать. Молчаливая, смеется редко.

Понятно — приглашение к разговору по душам. Но не хотелось принимать это приглашение.

— Марина сказала — созвонимся с утра. Она за то, чтобы не очень рано выбираться. Кажется, в этом она не очень изменилась с тех пор, как могла проспать первый урок во вторую смену.

— Слушай! Что мне пришло в голову... Ты не можешь, никак не можешь задержаться дольше, чем на два дня? Ну что такое два дня? Она же очень одинока. С теткой у нее тот самый худой мир, который, по-моему, ничуть не лучше доброй ссоры.

И Люда не изменилась. Она все так же не могла успокоиться, пока не настоит на своем,

— Это ни к чему, Людочка,— сказал он; пришлось все же вступить в объяснения.— Ни к чему. Я понял — ей это ни к чему, И мне, пожалуй, тоже. «На то она и первая любовь, чтоб вслед за ней скорей пришла вторая». Это один мой приятель написал. А кроме того, я действительно не могу задержаться. Меня ждут в Нафталане. В субботу мы уходим в горы.

— Ты уверен, что не ошибаешься?

— Если я в чем-нибудь уверен до конца, так в этом — Марина вся еще в своем прошлом.

— Может, ты и прав,— сказала Люда и больше ни о чем не спрашивала.— Ты ложись, Костенька. Уже третий час... Знаешь, где свет выключается?

— Помню, если там же.

— Да, там же.

Она ушла в спальню и прикрыла за собой дверь.

Костя разделся в темноте. Приятно было завернуться в прохладную простыню. Он лег на спину, вытянулся. Завтра в Мардакяны. С тех пор, как они ходили там на веслах, столько всего было! Разные люди оставляли след на его дороге и становились неразлучными спутниками, даже если он никогда больше не встречал их.

Он опять увидел Нафталан, каким запомнил его с того раза, когда работал там помощником бурильщика. Темная зелень фруктовых садов, виноградники на склонах песчаных холмов, несмолкаемый шум горной речки. А когда он уезжал оттуда, ему хотелось бесконечно долго стоять у кабины, в лицо — прохладный ветер, и чтобы дорога не кончалась...

1945—1972