Непредвиденные происшествия в экспедициях

За первый день удалось пройти всего пятнадцать километров. На второй день продвижение осложнилось, пошёл дождь. Геодезист чувствовал, что тропа уводит их в другое направление. В конце концов, решили идти без тропы, повернув в сторону деревни. Дождь усиливался. Путь преградила широкая река, — пришлось делать плот. Водную преграду осилили с большими трудностями. Дождь не прекращался. С деревьев обрушивались потоки дождевой воды. Промокли все до основания. Больная дрожала, пояснив, что она сильно замёрзла. Пришлось делать стоянку. Попытались разжечь костёр, но появилась новая проблема: оказалось, что спички у всех промокли. Положение становилось критическим. Иван, промокший до ниточки, не мог равнодушно смотреть на посиневшую студентку. Он отправился по берегу реки и вдруг обнаружил тропу; ускоренными шагами он стал быстро удаляться по этой тропе в глухие заросли с надеждой, что, возможно, она выведет к какому-нибудь пристанищу. Интуиция не подвела. В затаённых зарослях геодезист увидел строение. Приблизился — вокруг дома были установлены деревянные статуи разных размеров. Ивану приходилось встречать в Заполярье подобные мансийские святилища, но это было сооружено в древние времена. Сгрудившиеся почитаемые идолы были молчаливыми свидетелями вековых традиций коренных жителей этого сурового таёжного края. Они, словно застыли в вечном карауле, почернев от векового дежурства, хотя надёжно были защищены от дождевых потоков.

По всем признакам верующие здесь бывали и в далёкие времена, и совсем недавно; об этом свидетельствовали скопившиеся оленьи рога, которых сгрудилось около дома огромное количество. Очевидно, оставались от жертвоприношений. Внутри святилища выделялся идол, выстроганный из дерева, величиной он был в половину человеческого роста. На его голове возвышалась корона с многочисленными золотистыми блёсками. У входа стоял огромный глиняный кувшин с изображением идола для жертвоприношений, в котором виднелись медные и бронзовые монеты. Пол храма был устлан оленьими шкурами. Всё это навеяло далёкой древностью. Хотелось застыть в этой тишине вместе с идолами, которые и здесь расположились вдоль стен.

Иван обрадовался, увидев посередине жилища печь, на которой лежал коробок со спичками. Печка была заполнена дровами; геодезист вспомнил, что такой обычай существует в охотничьих сибирских избушках. Он зажёг дрова, они громко затрещали, повеселевший Иван отправился за своими путниками. Он возвращался радостно, шёл быстро, не обращая внимания на ливневые потоки, обрушивающиеся с ветвей задетых им деревьев. Наконец добрался.

Его сподвижники сгруппировались под густой елью. На волокуше лежала студентка, закрытая брезентом, её закутанная нога была неприкрытой. На неё скатывались с ветвей крупные капли воды. Рядом сидели съёжившиеся рабочие и помощник. На них обрушивались ливневые струи леденящей воды. Их страдальческие, скорбящие лица были фиолетовыми.

Бригадир скомандовал, что перекур закончился, он впрягся в оглобли, сдёрнул с места волокушу. Практикантка взмолилась, прося оставить её под деревом; она предложила идти им одним, а потом забрать её, когда перестанет дождь и появятся дополнительные помощники. Рабочие и помощник тоже отказались вставать, заявив, что натёрли ноги и дальше передвигаться не могут. Они стали упрашивать бригадира идти ему одному.

Глядя на посиневшие лица коллег, залитых струями леденящей воды, на их безразличные взгляды, Вицан вспомнил про страшную трагедию, которая случилась месяц назад в конце августа в соседней экспедиции, когда при такой же ситуации замёрзла бригада, состоявшая из четырёх человек. Замерзали они один за другим, пройдя три, пять километров, были мокрые, спичек не было, передвигаться не было сил, оставались сидеть в тундре среди кочек. Замёрз и бригадир Евгений Баранский, который имел уже приличный опыт, проработав семь лет, в апреле этого года был награждён медалью. Температура воздуха была около ноля градусов. Вспомнив тот ужасный эпизод, Ивану сделалось страшно.

Иван, вдохновлённый обнаруженным мансийским святилищем, громко заявил, что совсем рядом имеется дом, гам гонится печь. Все отнеслись к этой информации недоверчиво и безразлично. Геодезист резко потащил волокушу и заявил, что самостоятельно избу им не найти. После этих уверенных слов люди зашевелились, начали подниматься, потянулись за волокушей. У бригадира, словно появилось второе дыхание, он один тащил волокушу, его партнёры кое-как за ним успевали.

В доме было уже тепло. Люди, сгорбившись, продрогшие, молча входили в дом, озираясь и вглядываясь в армаду идолов, стоявших вдоль бревенчатых стен редкостного таёжного святилища. Все находились в каком-то заторможенном состоянии. Затащив носилки со студенткой, Иван отправился за дровами, которые находились под навесом вблизи дома. Возвратившись, Иван заметил, что работники начали отходить. Снимали одежду, выжимали воду, но на идолов не вешали, относясь к ним с большим почтением.