Непреодолимо (ЛП)

Я поймала ее двумя руками и ударила его ею по плечу, но прежде чем я смогла вырваться, он схватил меня и бросил на кровать. Я вскрикнула и полусознательно пыталась вырваться из-под него, но на самом деле я не могла насытиться соприкосновениями его тела с моим.

— Знаешь, что я делаю со своими девочками, когда они смеются надо мной? — сказал он, обхватив мои запястья и вдавив их в матрас над моей головой.

— Что? спросила я, задыхаясь от восторга, что стала одной из его девочек.

— Это называется пытка щекоткой.

— Нет! Нет, пожалуйста! Я так боюсь щекотки, не надо… нет, только не шею…

Я превратилась в извивающуюся кашу, смеясь и дрыгаясь, он зарылся лицом в мою шею и слегка провел языком по коже чуть ниже моих ушей. — Прости, — задыхалась я. Прости, что я смеялась над тобой! Я больше никогда так не буду!

— Ну и кто теперь лжет? Он поднял голову и пристально посмотрел на меня. — Я серьезно спрашивал насчет твоего сердца. Ты в порядке?

— Да. Твоя забота очень мила, но никакое количество секса и каким бы хорошим он не был не заставит мое сердце дать сбой. Я обещаю. Затем я снова засмеялась. — Твой член большой, но не настолько, чтобы проткнуть мою аорту.

— Вот как.

Он снова набросился на мою шею, удерживая мои руки неподвижными и мучая языком мое чувствительное место до тех пор, пока я не взмолилась о пощаде. — Я буду хорошей, умоляю тебя, — задыхалась я. — Я опоздаю на работу. Мне нужно быть там через десять минут, а я еще даже не причесалась.

— Хочешь, я причешу тебя? У меня это очень хорошо получается.

Я засмеялась. — Прекрати. Милли всегда жалуется на твои прически.

— Ладно, с ними у меня хреново, но волосы расчесывать я умею потрясающе. Я серьезно. Он отпустил мои запястья и сел. — Иди принеси свою расческу.

— Мак, ты не должен расчесывать мои волосы. Они все мокрые и спутанные. Ты знаешь, это будет тяжелая работа?

— Мне все равно. Я не так много могу сделать для тебя, а ты в свою очередь так много делаешь для меня. Позволь мне сделать это.

У меня действительно не было времени возиться, но что-то в том, что Мак предложил расчесать мои волосы, было слишком мило, чтобы сопротивляться. — Хорошо.

В ванной я взяла свою мокрую расческу и накинула халат. Когда я вышла, Мак уже натянул штаны и застегивал их.

— Держи, — сказала я, повернувшись и представив ему длинный, мокрый, завязанный в узел пучок.

Он начал с концов и медленно и терпеливо продвигался вверх. Поскольку я стояла лицом к зеркалу над комодом, я могла видеть его отражение, и мое сердце забилось быстрее от его серьезного выражения. Его длинные, нежные поглаживания по моей коже головы и спине вызывали мурашки по позвоночнику. Мне было все равно, что я опоздала. Это того стоило.

— Вот так, — сказал он. — Ну как?

— Идеально.

Мы поймали взгляд друг друга в зеркале. — Ты был прав — ты потрясающе расчесываешь волосы. Спасибо.

Он обхватил меня рукой и поцеловал в макушку. — Не за что.

Через несколько минут мы попрощались у двери. Он притянул меня к своей груди, крепко обнимая. — Мне было так хорошо. Спасибо тебе.

— Тебе не нужно благодарить меня, глупый.

Я обвила руками его талию и прижалась щекой к его груди. — Мне тоже было хорошо.

— Надеюсь, никто не поймает меня, пока я буду уходить отсюда.

— Знаешь, мне действительно все равно, что подумают о нас мои родители. Нам не нужно прятаться.

— Но мне не все равно.

Он отстранился и посмотрел на меня сверху вниз, выражение его лица было серьезным. — Твоя семья хорошо ко мне относится. И это осложнит не только наши отношения на работе, но и отношения с моими детьми. Мы можем оставить это в тайне на некоторое время? Ты не против?

— Конечно.

— Спасибо. Он дернул прядь моих мокрых волос. — Я хочу сделать это снова. Но я понятия не имею, когда это случится.

— Все в порядке, Мак. Я имела в виду то, что сказала прошлой ночью. Мне не нужны обещания, и я не буду ничего требовать. Когда бы мы ни смогли украсть немного времени для нас двоих, мне будет этого достаточно.

Он поцеловал меня в лоб. — Ты слишком хороша, чтобы быть правдой.

* * *

— У тебя сегодня хорошее настроение, — заметила моя мама, поймав меня за напеванием мелодии в приемной.

— Вообще-то, да.

Я провела все утро на работе, думая о нем, пересматривая в уме вчерашний вечер и гадая, когда я увижу его снова. Я серьезно говорила ему о том, что не хочу быть для него еще одной обязанностью. Мак меньше всего нуждался в еще одной женщине, требующей его времени и внимания. Но я также не могла ничего поделать с тем, что чувствовала — каждая клеточка моего тела излучала счастье.

Ближе к концу моей смены Хлоя высунула голову из двери, ведущей в офисы. — Привет. Мама рядом?

Я покачала головой. — Была, но она пошла переодеться. У них с папой где-то заказан столик.

Она вышла за дверь и закрыла ее за собой. Затем она прислонилась к ней спиной и скрестила руки. Ее глаза блестели. — И. Я выжидающе посмотрела на нее. — И что?

— Вчера вечером у меня была частная дегустация на винодельне для некоторых представителей индустрии, и она затянулась допоздна.

— О?