Непреодолимое желание (СИ)

И она сделала это. Забилась в оргазме. Более того. Сделала то, о чем влиятельный альфа, сильный и властный мужчина, не мог и подумать. Когда он сжал ее ягодицы, поднимая их выше, впечатывая в свои еще сильнее, и начал изливать в лоно семя, она резко подалась вперед. С долей отчаяния вцепилась в его плечи и, сама не ведая, что творит, укусила Макса чуть выше ключицы.

Он дернулся, и мир разорвался на миллионы мелких осколков. Девушка заклеймила его. Оставила свой запах, давая всем понять, что отныне он принадлежит ей… Поступила как волчица, признавшая в нем пару.

====== Изменилось все ======

Мия медленно приходила в себя. В ее теле по-прежнему чувствовались отголоски пережитого оргазма, и она, безвольно повиснув на руках Макса, позволила уложить себя на кожаное сиденье. Никто из них двоих ничего не говорил. Оба были шокированы бешеной страстью, бросившей их в объятия друг друга.

Макс, сев рядом, откинул голову на спинку сиденья и усмехнулся.

— Маленькая волчица, а ты в курсе, что ты меня укусила?

Мия, у которой после пережитого алкоголь чудесным образом испарился, приподнялась на локтях в попытке посмотреть на мужчину. Попытка не удалась — нахлынула волна стыдливости.

— Дай мне рубашку, — попросила, заметив, что эта самая многострадальная вещь находится под Максом.

Тот, цинично усмехаясь и покачивая головой, вытащил рубашку из-под себя и протянул. Мия взяла ее и поспешно натянула, уже не заботясь о нижнем белье. Еще немного поживет в обществе оборотней — и придет к выводу, что и вовсе не стоит тратиться на покупку белья. Все равно оно в какой-то момент становится непригодным.

— Ты слышала вопрос, Мия?

Она нахмурилась.

— Где я тебя укусила? — уточнила и, опустив голову, попыталась обнаружить на лоснящемся от пота теле Макса укус.

Долго искать не пришлось. Укус от своих зубов увидела сразу и ужаснулась. Нет, ничего страшного или сверхъестественного в этом зрелище не было. Красноватый отпечаток с двумя выступающими капельками крови. Но сам факт… Даже будучи маленькой, Мия не кусалась. А тут…

Чтобы скрыть неловкость, попыталась отшутиться:

— Во мне просыпается хищница. С кем поведешься…

Макс повернул голову в ее сторону и пристально посмотрел в лицо, пытаясь определить, на самом ли деле она не знает, что сделала, или умело маскируется. По стыдливо опущенным глазам, пылающим щекам, подрагивающим губам, выдающим испытываемую ею неловкость, пришел к неутешительному выводу: Мия не понимает, что натворила.

Да, конечно, незнание законов не освобождает от ответственности. Прописная истина. Здесь же…

Фолл прислушался к своим чувствам. Попробуй любая другая волчица заклеймить его, он предугадал бы ее действия заранее. Пресек. И наказал. Так, чтобы неповадно было другим. Чтобы оставить метку на теле самца, необходимо его разрешение. Или… Необходимо быть его парой. Истинной.

Макс сжал кулаки. Его дыхание участилось. Девчонка, которую он хотел использовать ради кровной мести, признала в нем пару. И ее слова… о влюбленности. Они неприятно резанули по сердцу, точно имели для него значение.

Проклиная себя за малодушие, Макс сказал:

— Даже у хищников не принято кусать друг друга, если они не доказывают свою правоту на поединке.

Мия вспыхнула, кровь прилила к щекам. Она нервно провела рукой по растрепанным волосам.

— Не понимаю твоего излишнего внимания к моему укусу. Если тебе больно — извини. Не сдержалась. Со мной такое впервые, — принялась она оправдываться, но, заметив самодовольный блеск в его глазах, психанула: — Фолл, чего ты от меня хочешь? Снова смеешься и издеваешься? Когда ты, наконец, угомонишься?

Макс, оставив без внимания ее вопросы, потянулся за джинсами, валяющимися на коврике. Распахнул дверь внедорожника. Как был обнаженным, так и спрыгнул на землю и лишь тогда соизволил надеть джинсы. У Мии промелькнула мысль, что он тоже не обременяет себя ношением белья.

Его молчание неприятно задело, и она гневно сжала кулачки. Да что ж это такое?! Когда она адекватно начнет вести себя в обществе этого человека?— Я хочу услышать ответ! — настаивала она, кипя от возмущения.

Макс застегнул молнию на джинсах и лишь тогда соизволил заглянуть внутрь салона.

— Когда я почувствую по изменению в твоем запахе, что ты носишь под сердцем мое дитя.

Возвращение в дом Фолла проходило в тишине. Мия, забившись в угол, оставшуюся дорогу дремала. У нее разом закончились силы. Она не может достойно противостоять Максу, с этим пора смириться.

Да и думать больше ни о чем не хотелось. Хотелось одного — лечь на кровать, свернувшись клубочком, и проспать до утра. И желательно, чтобы никто не беспокоил.

Макс тоже хранил молчание. За время дороги он обратил внимание, что его мысли вновь и вновь возвращаются к укусу, и в груди разливается непривычное тепло. Более того, поразительным было другое. Почему он не разозлился? Не призвал к ответу? Не ткнул тем, что она только что с головой выдала себя, признав в нем пару?

Он посмотрел на нее в зеркало заднего вида. Красивая. Нежная. Желанная.