Непрерывность

– Да, это я, – отвечая на эту попытку, ответил я.

– А, доктор, я не узнал вас в темноте. Он живой, уже хорошо! Давайте, ребята, кислород, все дела. Машина сюда не подойдет, надо его эвакуировать к парковке, колеса на каталке будут вязнуть в песке, так что давайте вручную до дорожки, а там на колеса! Чья собака?

Муррей вертелся вокруг, не понимая происходящего, периодически вставал на задние лапы и лаял. Его размер вызывал у людей беспокойство.

– Муррей! – крикнул я. – Ушел отсюда!

Собака без колебаний отошла в сторону и замерла, глядя на меня.

– Ждать! – скомандовал я. Муррей сел и замер.

Это были наши трюки.

– Здорово, – заметил фельдшер. – Просто мешается сейчас, – извиняющимся тоном сказал он.

– Да, конечно, извините, что сразу его не убрал, – ответил я.

– Вы вместе с ним были? – спросил фельдшер.

– Нет, мы с псом гуляли, услышали крик, подбежали. Вот эта дама была с ним в воде, когда все случилось.

Фельдшер повернулся к женщине, подошел к ней ближе и начал расспрашивать о произошедшем, выяснять, чем болел пострадавший. Помощники в это время меряли давление, считали пульс, бегали за носилками.

В считанные минуты пациент был уже внутри кареты скорой помощи. Здесь был яркий свет, игла ушла в вену, внутривенный раствор дождинками закапал в трубке. Электроды кардиограммы передавали сигнал самописцу. Все происходило быстро и слаженно.

– Точно, инфаркт, передняя стенка, вы правы, – радостно констатировал фельдшер. Затем взял рацию и передал: – Мужчина, 52 года, инфаркт, передняя стенка, давление сто семьдесят на сто, пульс сто двенадцать в минуту. Все, отъезжаем, готовьте катетеризационную.

Ему ответили что-то одобрительное через хрип и треск рации и отключились.

– Кто у вас сегодня дежурит? – спросил фельдшер.

– Марк. Передайте ему, что я сказал: нечего дурака валять, пусть работает, – шутливо ответил я.

– Обязательно, – улыбнулся фельдшер. – Все, мы погнали!

Один из команды уже сидел за рулем. Фельдшер был около больного, а третий помощник стоял рядом со мной у входа в карету, готовый захлопнуть двери. Я отступил на несколько шагов, махнул на прощание рукой. Створки захлопнулись, машина зарычала, на ее крыше вспыхнули мигающие огни, взвыла сирена, и скорая сорвалась с места, немного замедлила ход перед выездом с парковки на дорогу, затем снова рев двигателя, и она исчезла за поворотом, оставляя угасающий шлейф света и звука.

Парковка вновь погрузилась в тишину и покой, как будто ничего здесь не происходило несколько минут назад. На площадке стояли только я и женщина, больше ни души, даже Муррей остался на пляже ждать меня, как ему было приказано. Еще в ближнем к пляжу углу стояли две машины – большой внедорожник и обычный седан, марки различить в темноте нельзя, но и так было понятно, какая машина чья. Женщина была растеряна, подавлена, оглушена произошедшим.

– Все будет нормально, – сказал я максимально уверенным голосом.

– Вы врач?

– Да, кардиолог. Сегодня дежурит мой напарник, он очень хороший доктор, и он все сделает все как надо: поставит стент, все будет хорошо. Конечно, ваш друг нахлебался воды, у него может развиться аспирационная пневмония, но все эти волнения – на потом. Сейчас расслабьтесь, давайте соберем вещи, и езжайте в больницу. К тому времени, когда вы приедете, все уже будет сделано, и он вас будет ждать вас в реанимации.

– Почему в реанимации?

– Такой порядок. Просто для наблюдения.

Мы пошли обратно к пляжу. Под лунным светом он выглядел немного потусторонне, и одинокая фигура сидящей собаки вызывала тоскливое чувство потерянности. Я крикнул:

– Муррей, ко мне!

Ему не надо было повторять дважды. Муррей сорвался с места и огромными прыжками помчался ко мне, но, подбежав достаточно близко, немного отвернул в сторону, направился к моей спутнице и стал, виляя хвостом, обнюхивать ее и подставлять свою голову, чтобы его погладили. Обиделся, что я оставил его.

– Бедная собачка, оставили тебя одну, – шутливо запричитала женщина, чуть наклонившись вперед и гладя Муррея между ушей. Я заметил, что она двигалась не медленно и не порывисто – все ее движения были очень сбалансированы и аккуратны. «А я знаю, как ты выглядишь без одежды», – подумал я вдруг, откровенно любуясь ею.

Она выпрямилась и пошла подбирать одежду своего спутника, которая лежала на том же месте, где ее оставил тогда еще счастливый владелец, торопящийся забежать в озеро нагишом с почти девчонкой. Я молча стоял и наблюдал за нею, не зная, что мне делать: то ли попрощаться и уйти, то ли задержаться, чтобы не оставлять ее одну на пустом ночном пляже и подождать, пока она уедет. Она собрала вещи в охапку – их было немного, – и подошла ко мне довольно близко, так что я увидел ее темные большие, чуть раскосые глаза.

– Спасибо вам за все. Без вас сегодняшняя ночь обернулась бы большой трагедией. Вы спасли жизнь человеку. Хотя вам с вашей специальностью к такому не привыкать.

– Это не я, это Непрерывность.

– Что?

– Так, не обращайте внимания. Стечение обстоятельств.

– Ну, хорошо, до свидания. Всего вам хорошего.

– До свидания. Вы знаете, где больница?

– Да, конечно.