Непревзойденные

Кабанов тогда тренировал три танцевальных дуэта и самым талантливым считал именно пару Моисеева – Миненков. Они прозанимались у него полтора года, после чего вынуждены были расстаться. В 1967 году Кабанову предложили перейти в Спорткомитет СССР, и он передал свою группу молодому тренеру Татьяне Тарасовой. Далее послушаем ее собственный рассказ:

«В его группе катались тогда еще подростки Таня Войтюк и Слава Жигалин и совсем маленькие, им шел тринадцатый год, Моисеева и Миненков. Буквально накануне своего ухода Игорь Александрович поставил их в пару. Я долго не хотела брать танцоров, группа у меня уже у самой набралась достаточная, причем состояла она из представителей парного катания. Но Кабанов убеждал: «Возьми, Таня, не пожалеешь, посмотри за Моисеевой и Миненковым – классными будут спортсменами». А они на коньках еще толком стоять не умели, правда, тренировались самозабвенно. Такие тоненькие, нежные, тихие. У Иры аж ножки подкашивались, и вся она как будто из студня состояла. Только одно было очевидно – они подходили друг другу: и по росту, и по внешним данным. Очень красивые были дети.

Стала я учить их обязательным танцам, работать над скольжением – мне, впрочем, так и не удалось их научить скользить так, как хотелось бы, – мы проводили очень много времени на льду. Уставали ребята сильно, натирали ноги, но вида не подавали. Ира вообще очень терпеливая, хотя на нее постоянно валились несчастья, особенно досаждали больные голеностопы. Впрочем, неприятности с голеностопами начались позже, а пока они были физически очень слабые, оттого и уставали быстро. Однако мужественно ходили на двухразовые тренировки.

Наступило лето, и мы поехали вместе в город Азов на сбор по общефизической подготовке. Остановились в гостинице на берегу моря, и я начала на морском воздухе подтягивать им силенки. С нами поехал на сбор и маленький Вова Ковалев, который безобразничал и куролесил, как только мог, благо на различные проделки фантазия у него была богатая. А поскольку дурной пример заразителен, я, чтобы пресечь возможное разгильдяйство, моталась за ними по всем кустам, проверяя, бегают ли они кросс или отсиживаются в лесу, дурача меня. За день я перекрывала раза в три их беговую норму. Но спустя неделю убедилась: беспокоюсь зря, Моисеева и Миненков беззаветно тренировались.

Мы учили танцевальные позиции, учили по многу часов в день. Разучивали на полу под музыку обязательные танцы. И этот сбор в Азове, напряженный и плодотворный, очень им помог. Ребята физически окрепли и закалились. Характер маленькой Моисеевой для меня неожиданно открылся на этом летнем сборе в Азове. Какое-то время Ира не тренировалась, у нее болела нога. Сижу я как-то около гостиницы на скамеечке под пальмами, отдыхаю. Слышу, кто-то прыгает и пыхтит за спиной в кустах, оборачиваюсь, а это Моисеева свой здоровый голеностоп качает. Прыгает, прыгает, пот с лица течет. Так самостоятельно занималась маленькая, тринадцатилетняя девочка…

В конце декабря 1968 года мы приехали с ребятами в Ленинград, жили в гостинице «Ленинградская», здесь же собирались праздновать и Новый год. Стол, конечно, накрывали у меня в номере и приволокли туда елку. За что нас всех чуть было не выселили из гостиницы, так как ставить елку в номере категорически запрещалось. Я так плакала, так уговаривала администраторшу, объясняя, что у меня дети, а дети без елки в Новый год не могут, что в конце концов она не выдержала моих причитаний, разрешила остаться и нам, и елке. Мне самой тогда не исполнилось и двадцати двух лет.

Я накупила всякой еды, Моисеева и Миненков отправились в предновогодний вечер за тортом для команды. Они пошли на Невский и исчезли надолго. Вернулись – Ира в слезах, Андрей делает вид, что огорчен, но тихонько посмеивается. «Понимаете, Татьяна Анатольевна, мы поскользнулись… А торты были еще горячие». Они купили два торта, один на два килограмма, другой на килограмм. Упасть они умудрились на оба. После нервотрепки из-за елки сердиться на них сил уже не было, я молча ложечкой сперва всю эту массу примяла, а потом уже стала раскладывать по тарелкам. Привязанность Андрея и Ирины друг к другу зародилась с самого детства. Мне казалось, что Ира любит Андрюшу сильнее, может быть, потому, что он балованней, чем она. Как ни странно, в ней, такой хрупкой и изящной на вид, внутри будто бы стальной стержень. Капризной она стала со временем. Вначале не была.

Андрюша в детстве обожал ласку. Если я прихожу на тренировку и целую Иру, то тут же подставлялась вторая щека – Андрея. Если я, уходя, опять поцеловала Иру, то Андрюша тут как тут…