Непридуманное

Трубка мира выкурена, вожди заедают запах липовыми листьями и расходятся по своим делам – кто-то собирать рябину для стрельбы через трубки, кто-то рванул на стройку за «липучкой» и «колбасой», а один из куривших направляется прямо в подъезд. Но не в свой. В этом подъезде живёт его лучший друг Фёдор. Но сейчас его дома нет, он только что курил за гаражами. Дома только его мама. Друг поднимается на четвёртый этаж, на цыпочках тянется к дверному звонку. Всё это он делает, как он потом объяснит, «нечаянно».

Мама открывает дверь. И лучший друг Феди совершенно нечаянно, преодолев до этого пешком восемь лестничных пролётов (опять-таки нечаянно), говорит:

– Тёть Наташ, а ваш Федя за гаражами курил!

Спустя несколько дней, когда Феде снова стало можно выходить во двор, он спросил у друга, почему он пошёл не с ним на стройку, а один к Фединой маме?

Друг ответил:

– Прости. Я нечаянно.

И Федя поверил. И простил. Потому что друг. До сих пор.

PS. Кстати, Федя с тех пор не курит. Осознанно, а не нечаянно.

Песня про prostitution

Все же наверняка помнят прижизненное сценическое отношение Михаила Николаевича Задорного к американцам? Не хочу говорить, что я его разделяю, да и сам Михаил Николаевич наверняка в жизни приватной, вдали от кулис, так уж сильно ярлыки не развешивал. Надеюсь. Тем не менее, следующая история связана как раз с жителем одного из соединённых штатов.

Уже однажды упоминавшийся мной мимоходом мой близкий и давний друг Артём Бай в этой вот истории принимал самое непосредственное участие. Волею судеб, чему, несомненно, в какой-то степени способствовала и специализация его пишущего для «Известий» из капстран отца, Артём Евгеньевич, а в тут пору просто Тёма, высшее образование отправился получать в США. Чем, надо сказать, обрёк себя на пожизненные упрёки своей острой на язык, но горячо любимой бабушки. Дама эта преподавала в ту пору в МГИМО, и под её внимательным взором проходил процесс профессионального оперения всех ближайших родственников, а престижный и для многих советских граждан недостижимый вуз бабушка совершенно серьёзно называла «наш институт». Артём же, нарушив семейную традицию, вот уже третье десятилетие при встречах неизменно слышит от бабули «ну ты-то не из наших». Гвозди бы делать из этих людей!

Но продолжим.

Артём был парнем видным – да и остаётся таким, не смотря на свою нынешнюю, несколько отличающуюся от студенческой, причёску. Общительным – ну это понятно уже хотя бы по тому, что он становится фигурантом уже второй главы в этой книге. На гитаре замечательно играет. Завёл американских друзей, которые звали его Арт. Женился на американке. Это, как вы сами понимаете, автоматически расширяет круг общения как минимум на её друзей (при желании список фильтруется) и родственников (принимается оптом, сортировке не подлежит).