Непридуманные истории

   Из восьмидесяти восьми человек их осталось четверо. Даша Скулатова из «Черноморца», Оксана Береговая и Лена Горбушина из «Орленка» и она, Ирина Колганова – «Зенит». Выслушав пожелания на завтрашний день, спортсменки отправились отдыхать.

– Завтра, все решится завтра. -

   Выступление Ирины шло замечательно, всем присутствующим понятно – Ира в сборной. Последний и самый сложный снаряд – Бревно.

   После небольшого перерыва, Ирина выступала первой, отработала программу превосходно, остался сложный соскок. Разворот, подскок с поворотом в шпагате, стойка, разбег и толчок. Отталкиваясь для сальто, не поняла: «Почему нога ушла в сторону», сильного толчка не получилось, взмахнув руками полетела боком, удар, хруст, темнота.

   Очнулась, не понимая, где находится, хотела подняться и не смогла, тело не слушалось. Больница стала вторым домом. Длительное лечение, больше года в инвалидном кресле, и пожизненные костыли. На этом и закончилась спортивная карьера для Ирины.

   Только через три года удалось Ире зайти во дворец спорта, в качестве зрителя.

   Узнала и подошла к ней только уборщица. (Ира пыталась вспомнить имя, но не смогла).

– Ну, что, жива? Вот и хорошо, спорт должен быть для здоровья, а у Вас здоровье для спорта. Неправильно это, нельзя друг друга гробить.

– О чем, Вы?

– А то, ты не понимаешь, почему упала. – Заулыбавшись продолжила женщина – Я, после, шарик маленький, металлический, из подшипника, нашла. Отнесла его московским, да и рассказала, что видела, в перерыве, точно перед твоим выступлением. На этом ее спорт закончился.

– Кто? Скажите, кто это?

– Тебе зачем? Живи! Прости и живи, она себя сама наказала.

***

   Жить, как жить? Инвалид, без образования. С учебой не сложилось, из – за травмы школу закончила позже своих сверстников, на два года. Да и учебой – это сложно назвать. Каждые полгода по больницам.

   Пока были живы родители, они не теряли надежды, мечтали увидеть дочь без костылей, возили ее по профессорам, и новомодным дорогим клиникам, договаривались, просили, занимали и выкручивались. Что могли позволить себе пенсионеры, имея на руках дочь инвалида, но не сдавались, верили и заставляли дочь верить, все получится, наладится, есть люди, готовые и желающие помочь. Так и не увидев, дочь стоящей на ногах, тихо ушли друг за другом.

   Оставшись одна, Ира продолжала верить – все получится, может эта вера не дала ей рассмотреть в смазливом санитаре охотника за жильем и лучшей жизнью.

   Влюбилась. Закружил ее Славка, обещаньями, клятвами. Скромная свадьба, жених нес ее на руках, цветы, поцелуи. Хорошо жили два месяца, пока деньги, собранные родителями на операцию, не закончились. Вместе с деньгами пропали чувства, остались оскорбления, обиды, пустота.

   Обвинив жену в бесплодии, разделил большую, родительскую квартиру, ушел к соседке. Спасибо что помог переехать, на окраину, в маленькую, однокомнатную квартирку, на первом этаже.

   Вера и надежда в хорошее остались там, на Таврической.

   Простить….

   Может ли она простить, ту, девочку?

   Наверное, должна, но не могла. Не могла простить ей боль – мучавшую ее постоянно, одиночества – с которым жила. Ненавидела ли ее Ирина, нет, ненависти не было, очень хотелось посмотреть ей в глаза и спросить:

– За что? – и – Счастлива ли, она?

   Вот так по глупости, или из зависти легко сломать жизнь человеку. И вряд ли найдется тот, кто сможет помочь, протянет руку и все исправит. Люди заняты собой, своей жизнью, своими заботами. Это – не плохо, бездушно. Легче пройти мимо и сделать вид что не замечаешь. Не понимаешь беды, или одиночества постороннего человека, зачем забивать голову чужими проблемами? Своих достаточно.

   Единственными любящими, живыми существами остались для нее коты. В благодарность, за заботу и еду, они сопровождали Ирину всюду. Им все равно как она одета, богатая ли обстановка в квартире и есть ли счет у нее в банке. Им нужна она.

   Ира, греясь на солнышке, гладила Рыжего и объясняла:

– Завтра в больницу ложусь, только не думайте, я вас не бросаю, я ненадолго. Мне б операцию сделать, но денег нет, так что, быстро вернусь. – рыжий кот, щурясь и вытягиваясь под ласковой ладонью, успокаивающе шумел моторчиком и обожающим взглядом смотрел на женщину, а в золотых глазах его, даря надежду и тепло, плескалось солнце.

   ***

Анечка

***

– Анечка, отойди от забора!

– Мам, она не куфает!

– Анюта, собачка спит, а ты опять в ручку занозу загонишь. Иди сюда.

– А ты кобаски дафь?

– Конечно дам, иди покушай, – Лиза, мама трехлетней Анечки, с утра не могла оторвать дочь от забора. Малышка очень переживала за собачку Зои Игоревны.

– Давай кобаску.

– Покушаешь, дам. – Анечка кивнула, залезла на стул и взяла ложку. Лиза удивленно наблюдала за дочерью. Накормить Аню – это проблема. Всегда занятая, девочка, не находила времени на еду. Съев ложку, убегала, вспомнив, что не дорисовала, не долепила, что- то забыла, или срочно надо что – то показать маме. Лиза бегала за ней, с тарелкой, и уговаривала съесть еще чуть – чуть.

   Сегодня, опустошив тарелку в минуту, протянула руку: «Даффай кобаску.»