Непридуманные истории

На похороны Кати пришло очень много народа, только в церкви на отпевании было больше пятидесяти человек. В цветочных магазинах Протвино скупили все цветы, и тем, кто пришел туда позже, цветов не досталось. В похоронной процессии было восемнадцать легковых машин. Похороны были очень тяжелыми. Не переставая плакали обе Катины подруги. Не мог сдержать слез и бывший Катин муж, Саша, который прилетел на похороны из Турции. Отдельной группкой на кладбище стояли две молодые женщины и мужчина, по животу которого можно было определить, что он на двенадцатом месяце беременности. Сказали, что это Катина родная сестра Лена с дочерью и мужем. Наташа пригласила их на поминки, но они отказались, сказали, что поминать Катю они будут отдельно. Как-то необычно вели себя на кладбище и рабочие похоронного бюро. В отличие от своих собратьев, они очень тщательно выравнивали могилку, потом очень аккуратно расставляли на ней цветы, стараясь, чтобы могилка выглядела красиво, как и любила все делать при жизни Катя. Потом, самый старший из них по возрасту, подошел к Наташе и сказал: «Я Герман, друг Саши. Это я помогал Саше забирать Катю из роддома. А теперь вот пришлось ее хоронить». На глазах у него были слезы. А ведь он каждый день хоронит здесь покойников, и, казалось бы, уже ко всему должен был привыкнуть. Теперь стало понятно, почему они так старались.

На поминках тоже было много народу: родственники, сослуживцы из банка, знакомые, соседи. Много хороших слов было сказано о Кате, и никто не мог говорить без слез, всем было очень жалко бедную Катю. За столом, напротив нас, сидела какая-то странная пара. Молодой еще, но уже седой мужчина, и женщина, гораздо старше его. Оказалось, что это первая гражданская жена Саши, Женя, со своим сыном Игорем. Вспомнили, что Саша гордился тем, что Игорь продолжал называть его отцом, даже тогда, когда уже был взрослым мужчиной.

Была еще одна незнакомая нам пара. Оказалось, что женщина — это Катин психолог, с мужем, у которого Катя была персональным менеджером. Оба они хорошо знали Катю. Ольга Георгиевна, как звали женщину, и рассказала нам, что Катя обратилась к ней за помощью три года назад, как раз после развода с мужем. Она боялась рожать, и хотела избавиться от этой боязни. То ли Катя боялась умереть при родах, как умерла ее мама Вера, то ли боялась из-за своей болезни — это осталось тайной. Но за эти три года Катя уже почти избавилась от своих страхов, и, кажется, морально готова была родить ребенка, но этим ее планам не суждено было осуществиться. Теперь примерно стало понятно, что могло стать причиной их развода с Сашей.

Всю жизнь Катю преследовал злой рок. Жизнь много раз пыталась ее сломить и поставить на колени. Но Катя, все выдержала. Она любила даже такую жизнь, хотела жить, не собиралась сдаваться, и, тем более, не собиралась помирать именно сейчас, ведь у нее еще даже онкологических болей не было. Строила планы на будущее, но судьба распорядилась иначе. Предварительно предполагалось, что у нее оторвался один из тромбов, которые образуются при химиотерапии. Она умерла, но не сдалась и не покорилась. Светлая ей память!

P.S. Вечером, после похорон Кати, позвонила Наташа и сообщила результаты вскрытия: «Катя умерла от нелеченой пневмонии, протекавшей на фоне полностью убитого химиотерапией иммунитета».

Рыбалка с приключениями

В 2022 году природа наверно переболела коронавирусом вместе с людьми, притом с осложнениями, и вела себя как-то странно. Ее неожиданно бросало то в жар, то в холод. Зима решила сдать свои позиции еще в конце февраля. Температура воздуха поднялась до плюс десяти градусов, снег везде растаял, и растаяла половина льда на водоемах. Но потом зима уходить передумала, опять ударили морозы, и, к радости рыбаков, лед на водоемах восстановился, и они еще долго ходили на зимнюю рыбалку. Весь апрель, май и начало июня были холодными. Складывалось такое ощущение, что лето где-то заблудилось, и никак не может найти к нам дорогу. Люди просили тепла, а его все не было. Клева на Оке тоже практически не было. Сразу после окончания нерестового запрета рыба с недельку поклевала, а потом клев практически прекратился. Раньше четко выделялся клев на утренней зорьке. Рыба начинала клевать с самого рассвета, и интенсивно клевала часиков до восьми утра. Поклевки следовали не реже, чем раз в десять минут, иногда одновременно на две удочки. Потом клев затихал, и к девяти часам практически прекращался. Теперь же поклевку приходилось ждать и по два часа, а то и по три. Да и поклевки были абсолютно случайными. А на рыбку, которая клевала, без слез и взглянуть нельзя было, это была густера размером с ладошку, или немного больше. Если попадался экземпляр весом с полкило, это уже было счастье.