Непридуманные истории

– Прикажу включить блокировку и пониженную передачу, – пряча свое волнение и неуверенность в нарочито пафосном тоне, произнес Палладий.

Водитель переключил два рычажка, и машина, зарычав сердито, поползла по грязи, все увереннее набирая ход.

– Действительно, машина – зверь, – восхитился митрополит.

– То-то, владыко, – торжествовал Палладий.

Выехав на солнечную поляну, окруженную с одной стороны елями, с другой – березами, остановились.

– Вот там, в ельничке, маслят пособираем, а в березовый за белыми пойдем.

Маслят действительно набрали за час по полной корзине. А вот белых архиепископ только штук пять нашел, да с полкорзинки подберезовиков и подосиновиков. Митрополит и вовсе три гриба отыскал.

– Да, – сокрушался Палладий, – кто-то здесь до нас потрудился. В прошлом году, веришь ли, владыко, пять полных корзин на этом месте взял. Пойдем обедать, а после обеда еще в одно место проедем.

На поляне бессменный водитель, он же старший иподиакон архиепископа Александр Павлович, уже накрыл обед на раскладном столике, приставив к нему два походных раскладных креслица. Из термоса разлил суп с фрикадельками из осетрины, на второе – судак, запеченный в яйце.

Владыка Палладий достал маленькую походную фляжку из нержавейки и разлил в пластмассовые кружечки душистый коньяк.

– Ну, владыко митрополит, благослови нашу походную трапезу.

Митрополит повернулся на восток, прочел молитву и благословил стол.

– Что-то так хорошо здесь, может, не поедем больше никуда? – предложил он.

– Сделаем три кущи: мне, тебе и Александру Павловичу – и будем здесь жить, – засмеялся Палладий. – Вчера в саду рвался остаться, сегодня в лесу. Из тебя не синодал, а анахорет-пустынник неплохой получился бы.

– Такое житие надо было от юности выбирать, а сейчас мы с тобой только в архиереи годимся. Из нас, наверное, и путных настоятелей не выйдет.

– Твоя правда, владыко, никуда мы больше не годимся, – поддакнул Палладий, выпивая коньячок.

После обеда, попив кофейку, владыки прогуливались по поляне, пока Александр Павлович убирал посуду и раскладную мебель в багажник. Затем все сели в зверь-машину и поехали по лесной просеке вглубь леса. Побродили по лесу полчаса и, ничего не обнаружив, решили возвращаться домой.

Вдруг владыка Палладий неожиданно спросил водителя:

– Слушай, Александр Павлович, а что за этими холмами, мы ни разу туда не ездили?

– Там, владыко, прекрасная дубовая роща.

– Все, едем туда, – распорядился архиерей.

Прямо перед ними был высокий холм. Круто вверх на него уходила дорога, но было сразу заметно, что по ней мало кто ездил. Измерив глазом дорогу, Александр Павлович предложил:

– Давайте, владыко, в объезд, тут километров пятнадцать – двадцать будет, подъем затяжной и очень крутой, здесь можем не вытянуть, двигатель поизносился, слабоватый.

– Ну вот тебе и хваленая машина, – стал подтрунивать митрополит.

– Благословляю напрямую, – решительно сказал уязвленный архиепископ Палладий.

– Как благословите, владыко, – покорно вздохнул Александр Павлович.

«Уазик» взревел и понесся в гору, но с каждой минутой уверенный ход его становился все тише. Александр Павлович переключился на первую скорость, до спасительной вершины оставалось метров пятьдесят, когда на дорогу вышло стадо баранов. Автомобиль, дернувшись, заглох и остановился, покатившись назад. Александр Павлович нажал до отказа на педаль тормоза, но автомобиль продолжал катиться назад, набирая скорость. Водитель дернул ручник и резко вывернул влево. Автомобиль, качнувшись вправо, все же устоял и остановился поперек дороги. Александр Павлович, выскочив из машины, заглянул под днище и сразу понял: тормозной шланг лопнул.

Стали спускаться, двигатель ревел как раненый зверь, машину трясло, она неслась вниз с ускорением. Уже в конце спуска как-то мягко покатилась по накатанной колее.

– Все, владыко, кажется, приехали, – печально сказал Александр Павлович.

Архиереи прогуливались около машины, пока Александр Павлович, лежа под ней, что-то подкручивал. Наконец он вылез из-под машины и с сокрушением сказал:

– Ну так и есть, как я предполагал, рассыпался диск сцепления, сами мы, владыко, ехать не сможем, только на буксире. Если вы благословите, то я схожу в ближайшую деревню и приведу подмогу.

Архиепископ растерянно развел руками, а митрополит расхохотался:

– Ну, как там Александр Сергеевич Пушкин говаривал: «Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной»? Взял бы себе новую «ниву» и сейчас бы беды не знал, а хвастал: военная, ничего не боится. Да ее потому военные и списали, что она ничего не боится, а на ней-то страшно уже ездить.

Перестав смеяться, спросил Александра Павловича:

– Где тут ближайшая деревня?

– По дороге в ту сторону, километра три-четыре, Благодатовка будет, я быстро схожу.

– Нет, брат, ты оставайся здесь, а мы с твоим архиереем тряхнем стариной, прогуляемся, погода хорошая, а прогулка на пользу пойдет, а то весь мир только из окна персонального автомобиля видим, так и ходить разучимся.

Владыка Палладий как-то вяло согласился.

– Ну, раз желаешь, пойдем.