Неприятная профессия Джонатана Хога

– Мистер Хог, – сказал он. – Обычно за игру в угадайку я беру двойную плату. Если вы не желаете рассказывать, чем занимаетесь в дневное время, то, с моей точки зрения, это означает одно: вы мне не доверяете, а в этом случае, боюсь, мне будет трудно вам помочь. Давайте-ка начистоту – что вы все-таки делаете днем и какое это имеет отношение к вашей проблеме? И вообще, в чем проблема?

Мистер Хог поднялся.

– Мне следовало понять, что я не смогу всего этого объяснить, – печально сказал он, скорее самому себе, чем Рэндаллу. – Извините, что напрасно вас побеспокоил. Я…

– Минуточку, мистер Хог, – в первый раз вмешалась Синтия Крейг. – Мне кажется, что вы просто друг друга не поняли. Если я правильно поняла, вы хотите сказать, что буквально в самом деле не знаете, чем занимаетесь в дневное время, так?

– Да, – благодарно подтвердил он. – Да, именно так все и обстоит.

– И вы хотите, чтобы мы выяснили это? Следили за вами, выяснили, куда вы ходите, а потом рассказали вам, чем вы занимаетесь?

Хог горячо кивнул:

– Вот-вот. Именно это я и пытался объяснить.

Рэндалл переводил взгляд с Хога на жену и обратно.

– Давайте-ка все расставим по местам, – медленно сказал он. – Вы действительно не знаете, чем занимаетесь в дневные часы, и хотите, чтобы я это выяснил? И давно это продолжается?

– Я… я не знаю.

– А что вы знаете?

С их помощью Хогу наконец удалось поведать свою историю. Любые его воспоминания были примерно пятилетней давности и относились к пребыванию в психиатрической больнице Сент-Джордж в Дубьюке. Амнезия больше не беспокоила его, и он считал, что полностью излечился. Они – администрация больницы, – выписывая его, подыскали ему работу.

– Что за работа?

Этого он не знал. Предположительно это была та же самая работа, что и сейчас. При выписке из больницы ему настоятельно советовали никогда не беспокоиться по поводу работы, никогда не брать работу на дом и даже не мечтать об этом.

– Понимаете, – пояснил Хог, – они работают над теорией, что амнезия является следствием перенапряжения и чувства тревоги. Я помню, как доктор Рено горячо объяснял мне, что я никогда не должен говорить о работе, никогда не должен думать о ней вечерами. Приходя домой, я должен забывать о ней и заниматься чем-нибудь приятным. Так я и старался поступать.

– Хм-м-м. Похоже, вы в этом изрядно преуспели, даже просто невероятно преуспели. Скажите… а они во время лечения не пользовались гипнозом?

– Честное слово, не знаю.

– Должно быть, да. Как ты считаешь, Син? Похоже на то?

Его жена кивнула:

– Похоже. Постгипнотическое внушение. После пяти лет его воздействия он, скорее всего, уже просто не в состоянии был думать о работе вечерами, как бы ни старался. Впрочем, на мой взгляд, довольно странное лечение.

Рэндалл был удовлетворен. Психологическими вопросами всегда занималась она. Откуда она брала ответы – черпала из глубин своего довольно обширного формального образования или выуживала из подсознания, – он не знал, да и знать не хотел. Похоже, они срабатывали.

– Меня беспокоит кое-что еще, – добавил он. – Пять лет вы понятия не имеете, где и кем работаете. Почему же у вас возникло внезапное желание это выяснить?

Хог рассказал им о дискуссии на званом обеде, о странном веществе под ногтями и об отказывающемся помочь докторе.

– Мне страшно, – с несчастным видом сказал он. – Я думал, это кровь. А теперь я знаю – это нечто куда худшее.

Рэндалл взглянул на него:

– Почему?

Хог облизнул губы:

– Потому что… – Он беспомощно замолчал. – Вы ведь поможете мне, правда?

Рэндалл сел прямо.

– Это не моя специализация, – сказал он. – Помощь вам действительно нужна, это факт. Но не моя, а психиатра. Амнезия не мой профиль. Я – детектив.

– Но мне и нужен детектив. Я хочу, чтобы вы последили за мной и выяснили, чем я занимаюсь.

Рэндалл собрался уже было ответить окончательным отказом, но тут вмешалась его жена.

– Я уверена, что мы сможем помочь вам, мистер Хог. Возможно, вам и стоит сходить к психиатру…

– О нет!

– …но если вы хотите, чтобы мы за вами последили, мы это сделаем.

– Не нравится мне все это, – сказал Рэндалл. – Не мы ему нужны.

Хог положил перчатки на стоящий рядом столик и полез во внутренний карман.

– Вы не пожалеете. – Он начал пересчитывать деньги. – У меня с собой только пятьсот долларов, – наконец с тревогой в голосе сказал он. – Этого достаточно?

– Сойдет, – ответила Синтия.

– В качестве аванса, – добавил Рэндалл. Он взял деньги и сунул их в карман. – Да, кстати, – заметил он, – если вы не знаете, чем занимаетесь на работе, и не помните ничего, кроме больницы, где же вы берете деньги? – Он спросил это как бы невзначай.

– О, так мне платят каждое воскресенье. Двести долларов наличными.

Когда он ушел, Рэндалл отдал деньги жене.

– Миленькие мои бумажечки, – сказала она, разглаживая банкноты и аккуратно складывая их. – Тедди, а зачем ты хотел отшить этого типа?

– Кто, я? Ничего подобного… я просто набивал цену. Знаешь поговорку: «Тише едешь – дальше будешь»?

– Я так и подумала. Только ты едва не перегнул палку.