Неприятности где-то рядом

- Ваше величество, прошу простить меня за этот бардак, но мои люди преследуют эту дочь оступившейся, чтобы забрать её в обитель.

Я, высунувшись из-за спины Альдина, обличила старика:

- Королева Эмилия запретила вам трогать и меня и других дочерей оступившихся! Вы нарушили её волю!

Но мои слова святейший Уфил оставил без внимания. Он обращался исключительно к королю.

- Ваше величество, у меня есть решение совета святейших о задержании трех дочерей оступившихся и я надеюсь на ваше содействие в этом вопросе. Королева Эмилия слишком добра к дочерям оступившихся и не осознает всю опасность, которой подвергается наследник.

Все взгляды устремились на короля. Нэйрван в этот момент производил совершенно другое впечатление, чем в нашу предыдущую встречу. От его лениво расслабленного состояния не осталось и следа. Сейчас он был сосредоточен, напряжен и недоволен нежданным вторжением. Он медленно обвел взглядом всех присутствующих. Святейших, которые кивали словам Уфила, Альдина, который закрывал меня собой. И, наконец, посмотрел на меня. Я прекрасно осознавала, как сейчас выгляжу: растрепанная, в рваном платье, испуганная и дрожащая. Взгляд короля был полон и сострадания и недоверия. Так бывает, когда тебе жалко человека, но ты не уверен, что он не обманывает тебя и не водит за нос. И я решилась. Вышла из-за спины Альдина и проделала несколько шагов по направлению к королю.

Святейшие, сидевшие вдоль стены на стульях с высокими спинками по правую руку от короля, недовольно следили за мной глазами. Я прямо чувствовала их обличающие взгляды. Король продолжал стоять возле своего трона, к которому вели несколько ступеней. Я замерла возле первой ступени, но меня никто не остановил окриком, и сделала первый шаг. Одну за другой я преодолела все ступеньки, не сводя взгляда с Нэйрвана и рискуя сломать себе шею, если оступлюсь.

Остановилась на последней ступени и, подняв голову, прошептала:

- Не отдавайте меня им, пожалуйста. Я никакая не заговорщица…

 В этот момент за моей спиной раздался грохот распахнувшихся дверей. И голос королевы с легкой хрипотцой разлетелся на весь зал:

- Нэйрван, ты совершаешь ошибку! Одна из этих девочек твоя дочь!

Тишина действительно бывает мертвой. Она повисла в зале на несколько мгновений. Казалось, что все присутствующие потеряли дар речи и способность двигаться на эти секунды. Я медленно обернулась. Королева, которую под руку поддерживал Гарольд, уверенно шла через зал к трону, словно слепота совершенно ей не мешала. Не доходя до ступней несколько шагов, Эмилия остановилась. Гарольд что-то прошептал ей на ухо, и королева вздернула подбородок. Её голос дрожал и срывался, но она была полна решимости:

- Эта девочка, Катрин. Она дочь Малики. Твоя дочь. Она вовсе не погибла вместе с матерью во время выброса силы Малики. Да и Малика не погибла. Её просто увезли в тяжелом состоянии из Мейнаса. Ты же не отдашь им свою дочь, Нэйрван?

На мою голову опустилась тяжелая ладонь короля. Я повернулась к нему. Теперь в глазах короля читалось изумление, и еще он что-то искал в моем лице, но не находил. И, наконец, он озвучил, что именно жаждал увидеть:

- Ты совсем не похожа на Малику.

Я, срываясь на шепот, ответила:

- Зато я похожа на Хельгу. Вы знали, что мать Малики была верховной ведьмой? Я наследница Хельги и поэтому святейшие хотят меня убить. Они боятся, что откроется их чудовищный обман. Никакого заговора ведьм тридцать лет назад не было и…

Гневный крик огласил своды зала:

- Мерзкая ведьма, как ты смеешь клеветать на святейших!

Я обернулась и увидела, как отец Уфил вскидывает руку и с его ладони срывается мерцающая петля. Альдин сбил петлю на подлете магическим шаром. Но её ошметки разлетелись по залу. Они гасли в полете и не причинили никому вреда. Кроме одного. Один ошметок петли полетел в мою сторону. Я смотрела на его приближение словно в замедленной съемке. Он разгорался ярче по мере приближения. А еще я вдруг вновь ощутила теплую волну, прошедшую по моему телу от макушки до пяток. И чисто инстинктивно вскинула руки в попытке отбить этот ошметок. Ладонь пронзила колющая боль. Ошметок все-таки достиг меня, и теперь ладонь горела и ныла. Из раны струилась кровь, капая на ступени трона.

И вдруг меня охватила сильная злость. Да сколько можно! Эти старикашки никого не боятся! Им даже королева не указ! Убили Хельгу, а теперь хотят и Сафрину с Латифой ни за что погубить! И меня!

Тепло разлилось по венам, покалывая кончики пальцев, срываясь тонкими струйками с ладоней. Мне вдруг стало очень хорошо. Будто во мне проснулась небывалая мощь, которая просится наружу и я не намерена её сдерживать. Я расхохоталась на весь зал и крикнула:

- Обидеть Катю может каждый, не каждый сможет убежать!

И отпустила силу ведьмы на волю.

Глава 30. Разбор полетов