Неприятности – мое ремесло

К большому английскому дому вела извилистая бетонная лента, именуемая Де-Неве-лейн. Давно не кошенная трава на лужайке почти скрыла мощеную дорожку. Дверь украшал фронтон, по стене вился плющ. Деревья подступали вплотную к дому, придавая ему вид мрачноватый и уединенный.

Атмосфера упадка витала над всеми домами на улице, но высокую зеленую изгородь, которая скрывала подъездную аллею и гаражи, регулярно стригли, как французского пуделя, а желтые и алые гладиолусы, пламенеющие на клумбе у дальнего края лужайки, окончательно прогоняли мрачные мысли.

Делагерра вышел из желтовато-коричневого старомодного «кадиллака», громоздкого и запыленного, с брезентовой крышей над задним сиденьем. На испанце была белая льняная кепка и черные очки, синий сержевый пиджак сменила серая спортивная куртка на молнии.

Сейчас Сэм Делагерра совсем не походил на полицейского, впрочем и в кабинете Донегана Марра он не выглядел копом.

Делагерра подошел к двери и взялся за бронзовый молоток, но стучать не стал, а нажал на кнопку звонка, спрятанную в зарослях плюща.

Долгое время к двери никто не подходил. Было очень тепло и очень тихо. В высокой траве гудели шмели, где-то тарахтела газонокосилка.

Наконец дверь медленно отворилась, и на Сэма взглянуло осунувшееся черное лицо с мокрыми дорожками слез поверх лавандовой пудры. На лице появилась полуулыбка.

– Добрый день, миста Сэм! Хорошо, что вы пришли.

Делагерра снял кепку, поправил очки:

– Добрый день, Минни. Соболезную. Я к миссис Марр.

– Входите, миста Сэм.

Горничная посторонилась, и Делагерра оказался в темном вестибюле с плиточным полом.

– Репортеров не было?

Горничная покачала головой. В мягких карих глазах застыл страх.

– Никого… Она сама недавно вернулась… Не говорит ни слова… Просто стоит посреди комнаты с окнами на юг, где никогда не бывает солнца…

Делагерра кивнул:

– Никому ничего не рассказывай, Минни. Они хотят, чтобы новость не сразу попала в газеты.

– Что вы, миста Сэм, никому.

Делагерра улыбнулся ей. Бесшумно ступая резиновыми подошвами, он направился в глубину дома, свернул под прямым углом в другой вестибюль, постучался. Ответа не было. Он повернул ручку и вошел в длинную узкую комнату, где висел полумрак, несмотря на множество окон, кое-где занавешенных кретоновыми портьерами. Деревья росли слишком близко к дому, прижимая листья к самым окнам.

Высокая женщина в центре комнаты не обернулась. Она стояла неподвижно, выпрямив спину, прижав руки к бокам и глядя в окно.

Казалось, ее волосы цвета меди вобрали в себя весь свет в комнате, мягким нимбом сияя вокруг холодного прекрасного лица. На ней был синий бархатный костюм спортивного покроя, белый платочек с синей каймой щегольски выглядывал из нагрудного кармана.

Делагерра ждал, давая возможность глазам привыкнуть к полумраку. Спустя некоторое время она промолвила низким, с хрипотцой голосом:

– Итак, Сэм, они до него добрались. Неужели его так ненавидели?

– В его бизнесе не церемонятся, Белл, – мягко ответил он. – Думаю, Донни пытался вести честную игру. И все равно нажил врагов.

Она медленно повернула голову и посмотрела на него. Свет играл в рыжих волосах, заставляя их вспыхивать золотом. Пронзительная синева глаз завораживала.

– Кто его убил, Сэм? – Ее голос дрогнул. – Что говорят?

Делагерра кивнул, уселся в плетеное кресло, зажав между коленями кепку и очки.

– Возможно, мы знаем, кто это сделал. Некто Имлей, помощник окружного прокурора.

– Господи! – выдохнула она. – Куда катится этот прогнивший город?

– Что поделаешь. Ты уверена, что хочешь знать все?

– Уверена, Сэм. Его глаза смотрят на меня со стены. Умоляют меня что-нибудь предпринять. Донни так любил меня. Мы не всегда ладили, но это ровным счетом ничего не значит.

– Имлей баллотируется по списку Мастерса – Ааге. Сорокалетний живчик, крутит шашни с девицей из ночного клуба, некоей Стеллой Ля Мот. Любовников засняли вместе, голых и пьяных. Фотографии лежали у Донни в столе. В его ежедневнике осталась запись о встрече с Имлеем в четверть первого. Возможно, они поругались и этот Имлей застрелил Донни.

– Ты нашел фотографии, Сэм? – тихо спросила она.

Делагерра криво усмехнулся и покачал головой:

– Уж я бы сообразил, куда их выкинуть. Их нашел комиссар Дрю. После того, как меня отстранили от расследования.

Она вскинула голову. Синие глаза расширились.

– Отстранили? Тебя, друга Донни?

– Не принимай близко к сердцу, Белл. Я коп и подчиняюсь приказам.

Она не ответила и больше на него не смотрела.

После паузы Делагерра сказал:

– Мне нужны ключи от вашего домика на Пумьем озере. Поищу улики. Донни встречался там с разным народом.

На лице Белл отразилось презрение, а голос стал суше:

– Я принесу, только ты там ничего не найдешь. Если ты решил помочь им смешать Донни с грязью, они найдут способ обелить этого Имлея.

Делагерра усмехнулся, покачал головой. В его глазах затаилась глубокая печаль.

– Не болтай глупостей, детка. Скорее я сдам свою бляху.

– Понятно.

Она вышла из комнаты, а Делагерра в ожидании ее возвращения сел, глядя в стену пустым взглядом. На лице была написана обида. Он тихо выругался.