Неприятности по обмену

— Сделай что-нибудь, — плаксиво взмолилась Риа. О мнимой потере памяти подруги она не вспомнила.

Говорят, в смертельной опасности перед глазами проносится вся жизнь. Вика не могла поручиться, что увидела каждый эпизод четырнадцати лет. Но папино лицо промелькнуло точно. И бабушки Анфисы тоже. А ещё Тёмы с Таней — друзей, которые ни за что не поверят, что подругу съели рыбы-призраки. Разве не бред? Вика Волкова — чьй-то ужин! Это мерзко. И унизительно. Колдунья называется!

Захлестнул гнев. Горячая, как лава, волна прошла по телу от живота до затылка. Плохо понимая, что делает, Вика выставила руку ладонью вперёд.

— Прочь! — велела она, хотя коленки дрожали от страха.

Рыбы остановились. Недоуменно посмотрели на девочку, затем друг на друга и снова двинулись в наступление. Левая приоткрыла рот, показав острые зубы. Правая прищурилась, примеряясь, с какой стороны откусить первый кусочек от сочной добычи.

— Мамочка, — простонала Риа. Сделала шаг назад. Оступилась и упала.

Вика тоже приготовилась пятиться, но предательницы-ноги отказались слушаться. Не зная, как ещё помочь себе и подружке, девочка запаниковала. Сжала кулаки и закричала, срывая голос:

— Я сказала: прочь!

Что-то случилось с освещением. Лампы замигали, как при перепаде напряжения. Вот-вот вышибет пробки. Если, конечно, в волшебной стране Моревии они вообще существуют. Поднялся ветер. Взметнул Викины волосы. За секунды набрал мощь и врезался в рыб. Зубастые противницы кувыркнулись в воздухе, будто не жуткие громадины, а всего-навсего муляжи — легкие, как перышки.

Вика радостно ахнула, но рыб-призраков позорное сальто назад не остановило, а только разозлило. Пасть одной расплылась в ухмылке, несвойственной морским обитательницам. У второй из перекосившегося рта закапала слюна. Рыбины вновь поплыли в атаку, покачиваясь и раздуваясь.

— Прочь! — закричала Вика отчаянно. — Прочь! Прочь! Прочь!

Подумалось вдруг, что смертоносные противницы, увеличившиеся в размерах, похожи на воздушные шары. Перед глазами встал клоун на детском празднике, он держал связку настоящих шариков, наполненных гелем. Красивых, но недолговечных.

Расстояние между девочками и рыбами сокращалось. Три метра. Два. Один…

Как шарики? Воздушные шарики?

— Лопните! Сейчас же!

Вика не надеялась на успех, но…

От взрыва вздрогнули стены и посыпались стекла от разбитых окон и светильников. Девочка прикрылась руками, уверенная, что с головы до ног покроется ошметками, в которые превратились наглые рыбины. Ещё бы! Взорвались в двух шагах! Но ничего не случилось. Ни на одежде, ни на коже не осталось и пятнышка. Лишь знакомый болотный запах ударил в нос. Точь-в-точь, как на измерении магии, когда растворялись созданные Викой образы.

— Фантазии? — благоговейно прошептала Риа.

Вика огляделась. В коридоре потемнело. Метрах в двадцати в обе стороны не осталось ни одного целого светильника.

— Фантазии, — повторила она, хмурясь. — Похоже на то. Но чьи?

Никто не говорил, что хозяин замка умел их создавать. Будь он мастером фантазий, жил бы в королевском дворце, а не в «Доме трёх пираний».

— Пойдём отсюда, — предложила Риа. Её колотило от пережитого потрясения.

Вика покачала головой.

— Останемся, — сказала она решительно, садясь у стены. — Мы не знаем дорогу в спальню. Здесь нас быстро найдут. Взрыв только глухой не слышал.

Но самозванка ошиблась. Прошла минута, другая. Ещё пять. Однако никто не спешил узнать, что стряслось. А, может, местные обитатели нарочно не хотели ничего выяснять. Боялись рыб.

— Что дальше? — спросила Риа, когда по подсчетам подруг миновало не меньше четверти часа. Девочка успокоилась, и глаза начали слипаться.

— Ждем, — упрямо повторила Вика. — Не вздумай засыпать, — она легонько толкнула подружку локтем в бок. — Лучше расскажи о маме. Я же ничего не помню.

Вика даже в темноте разглядела, как вытянулось лицо белокурой девочки. Она не считала тему подходящей для ночной беседы. Особенно после сражения.

— Мало нам двух монстров, — проворчала Риа, но поняла, что Вика не отстанет. — Ладно, что ты хочешь знать?

Самозванка задумалась. Из обрывочных замечаний окружающих, она поняла, что Доминика Ларье жила в «Радужной лагуне», где селились друзья короля Эдуарда Четвёртого, и очень редко навещала Мику.

— Почему мама переехала из «Жемчужной короны»? Она дружит с королём?

— С Его величеством дружит твой отчим Себастьен Винклер. Леди Доминика снова вышла замуж через полгода после смерти господина Николаса.

Вике почудилось, что её наотмашь ударили по лицу.

Отчим?! Как так?! Ведь папа жив!

— Леди Доминика недолго горевала, — посочувствовала Риа. — Это многое о ней говорит, правда? Я видела её всего-то три раза. Надменная, ужас. Смотрит холодно, словно лёд в груди вместо сердца. Ты раньше жаловалась, что Престон ей дороже. Это сын господина Винклера от первого брака. Он ни разу не приезжал в «Жемчужную корону». Но, говорят, мерзкий мальчишка.