Неприятности по заказу

Но мне было наплевать на это. Я смотрела на Женю иначе. В полутьме кабинки он казался другим. Не таким отстранённым, более живым и реальным. Такой Казанцев мне определенно нравился. И даже его шрам на щеке теперь стал украшением. Гордостью. А татуировки не просто скрывали бугристую кожу на руках, они превратились в произведение искусства. Хотелось провести по каждой мелкой детали кончиком пальцев, попробовать на язык.

— Звонит Борисов, просит очень срочно тебя, — закричала Вероника Егоровна.

Женя выключил воду и буквально выскочил наружу прямо в сыром полотенце. Его спокойный голос раздался из комнаты, но я так и стояла на месте не в силах сдвинуться. Парализованная и внезапно проигравшая это сражение.

Время текло настолько медленно, что я успела замёрзнуть на холодном воздухе. Тщетно обхватила себя руками и ждала знака свыше.

Дверца открылась, явив мне удивлённого Евгения. Казалось, даже его взгляд потеплел.

— Почему не выходишь? — он как-то испуганно уточнил и пробежал по мне изучающим взглядом.

— Думала, твоя бабушка ещё здесь, — моментально соврала, хотя на самом деле надеялась на продолжение. Чего? И сама не поняла, что же произошло между нами. Или это почувствовала только я?

Мужчина протянул ладонь, за которую я тотчас ухватилась, и помог выбраться. Принес полотенце с огромным махровым халатом, ещё раз внимательно осмотрел меня и тихо сказал:

— Переоденься, в этом помогать не стану.

В его голосе сквозила…грусть? Вряд ли. Жалость? Скорее всего.

Мне хватило минуты, чтоб облачиться в сухую одежду и выйти. На кровати ждал остывший завтрак, и я без зазрения совести накинулась на еду.

Блинчики с малиновым вареньем напомнили о родителях. Я совсем о них забыла!

Схватила телефон и написала папе сообщение, что со мной всё в полном порядке, но поговорить удастся только вечером. Мама, к сожалению, с телефонами была на "вы" и освоила только звонки.

Казанцев вышел очень быстро и молча начал уплетать оладьи со взбитыми сливками. В полной тишине мы расправились с целым подносом яств и легли. Женя не противился моему нахождению на кровати, и я с удивлением осознала, что моё "ложе" с пола пропало. То ли бабушка убрала, то ли сам Евгений успел. Решила не уточнять, дабы не выслушивать очередное очевидное объяснение.

Когда бабушка позвала его с первого этажа спуститься на разговор, я очень надеялась продолжить лежать. Женя остановился, нагнулся над кроватью. Его с виду спокойное лицо нависло над моим в опасной близости, а серые глаза с хитрецой просканировали.

— Не идёшь?

От насмешливого тона мне ещё меньше захотелось спускаться.

— Меня не звали, — пожала плечами равнодушно, стараясь показать, что мне и правда нет дела до их разборок.

К сожалению, внутреннее чутье подсказывало, что разговор пойдет о наших с Евгением отношениях. И под тяжелым взглядом я нехотя поднялась.

Терять деньги на полпути из-за глупости не хотелось.

— Еня, как не стыдно! — воскликнула Вероника Егоровна, как только заметила нас. — Анечка может заболеть!

Казанцев с подозрением и непониманием покосился на меня. Словно не верил, что такие люди вообще болеют.

— Она здорова, как бык, — уверил мужчина.

Но суровая женщина не прогнулась под натиском спокойствия и отстранённости внука.

— Немедленно выдай своей гостье тапочки, она же может простыть! Вы только из душа!

Женя с нескрываемым любопытством глянул на мои голые ступни, удивлённо поднял брови и одними губами прошептал: "Да?". Словно в подтверждение этого я чихнула и смущённо опустила голову. Не дожидаясь ответа на немой вопрос, мужчина встал и убежал куда-то в сторону туалета.

Женщина тем временем разлила ароматный липовый чай по красивым фарфоровым чашкам и поставила на кухонном островке. Она ободряюще улыбнулась мне и придвинула напиток ближе.

Евгений вернулся с добычей в виде серых пушистых тапок с помпонами. Он проигнорировал мой тихий протест и сам надел обувь. При этом его ладонь обследовала мою ногу и, кажется, даже провела вверх по голени. Едва касаясь. Или мне всего лишь показалось? Могла ли так быстро подняться температура и начаться бред?

От подобных мыслей бросило в жар, и я тотчас отхлебнула чай, чтоб только скрыть раскрасневшиеся как у пятиклашки щеки.

— Как спали, ребятки?

Вероника Егоровна начала издалека. Женщина хитро улыбнулась и просканировала наши растерянные лица, будто специально пыталась смутить. Или просто подготавливала к более сложному вопросу?

— Как убитые, — брякнул Женя и скривился. — Кто-то всю ночь на меня ноги закидывал.

Его недовольный тон говорил о том, что он попросту жаловался.

Эта семья хоть и приняла меня, всё же являлась чужой, поэтому перечить и перекладывать вину я не стала. Зачем? Добровольно потерять деньги после стольких мучений. Поэтому я только пожала плечами под смех бабули.

— Ты сам сказал располагаться, как дома.

Холодные глаза недобро прищурились, а губы мужчины сжались в тонкую полоску.

— Располагаться, как дома, и при этом не забывать, что находишься в гостях, — едко выдавил Женя.

— Как тебе не стыдно, Еня, Анечка просто хотела быть к тебе ближе, — укоризненно отчитала внука женщина.