Читаем Неприятности в раю. От конца истории к концу капитализма полностью

Чтобы осмыслить особый идеологический статус Северной Кореи, нельзя уклониться от упоминания мифического царства Шангри-ла из романа Джеймса Хилтона «Потерянный горизонт» – труднодоступной долины в Тибете, где люди живут счастливо и скромно в полной изоляции от испорченной глобальной цивилизации под благотворным руководством образованной элиты. Северная Корея сегодня ближе всего к Шангри-ла – в каком смысле? Идея, которую предложили Пьер Лежандр и некоторые лаканианцы, такова: проблема современности состоит в ослаблении отеческого символического авторитета, Имени-Отца: в его отсутствие разрастается патологический нарциссизм, пробуждающий призрак первобытного Реального Отца. Хотя эта идея будет отвергнута, следует отметить, что закат Господина вовсе не гарантирует автоматического освобождения, но вполне может породить гораздо более деспотичные доминирующие фигуры. В Северной Корее патриархат фактически подорван, но неожиданным образом. Действительно ли Северная Корея является последним оплотом сталинизма, где тоталитарный контроль сочетается с конфуцианским авторитаризмом? Вот слова самой популярной северокорейской политической песни:

О Трудовая партия Кореи, лишь у груди которойМоя жизнь начинается и заканчивается!Буду ли я похоронен в земле, или мой прах разнесет ветер,Я остаюсь твоим сыном и снова возвращаюсь к твоей груди!Вверяя мое тело твоему заботливому взгляду,Твоей любящей протянутой руке,Я не перестану восклицать голосом ребенка:«О мать! Я не могу жить без матери!»

Так вот о чем говорит непомерная скорбь после известия о смерти Ким Ир Сена: «Я не могу жить без матери!» В качестве дополнительного подтверждения – две статьи («мать» и «отец») из северокорейского «Словаря корейского языка», опубликованного в 1964 году:

мать: 1. Женщина, родившая кого-либо: отец и мать, материнская любовь. Материнская доброта выше гор, глубже океана. Также используется в смысле «женщина, имеющая ребенка»: Все матери заботятся о том, чтобы их дети выросли здоровыми и стали выдающимися красными строителями. 2. Уважительное понятие, используемое по отношению к кому-либо в возрасте матери: Товарищ командир взвода называл мать Донгмани «матерью» и всегда помогал ей в работе. 3. Метафора, обозначающая любящего, за всем присматривающего и заботящегося о других человека: Партийные деятели должны стать матерями, которые непрестанно с любовью обучают рядовых партийцев, берут на себя роль знаменосцев на рабочем фронте. Иными словами, тот, кто отвечает за порядок в доме, должен стать матерью для других его обитателей. Это значит, что он должен тщательно следить за всем: не мерзнет ли кто-то, не болен ли, хорошо ли питается и т. д. 4. Метафора, обозначающая источник, откуда что-либо берет начало: Партия – великая мать всего нового; Необходимость – мать изобретений.

отец: муж чьей-либо биологической матери8.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Каменная ночь
Каменная ночь

Исследование британского историка Кэтрин Мерридейл посвящено сразу двум непростым темам – смерти и памяти, которые в случае России XX века не только тесно связаны друг с другом, но и способны многое объяснить в советской истории. Специально для этой книги автор, работающая в русле устной истории, встретилась и лично взяла интервью у сотен выживших свидетелей массового голода, войны и репрессий в СССР. Их голоса, воспоминания и зачастую болезненные даже спустя много лет переживания и составили основу этого исследования, в котором Мерридейл попыталась ответить на несколько вопросов. Как стали возможны все те трагедии и огромное количество смертей, случившихся в годы советской власти? Что чувствовали люди, испытавшие на себе тяготы советской политики? И как народ, переживший с приходом советской власти слом традиционной культуры, воспринимает все, произошедшее с ним, сейчас?

Кэтрин Мерридейл

История / Зарубежная публицистика / Документальное
Без своего мнения. Как Google, Facebook, Amazon и Apple лишают вас индивидуальности
Без своего мнения. Как Google, Facebook, Amazon и Apple лишают вас индивидуальности

Информация – инструмент контроля, тот, кто владеет ею, обретает власть. Мы – люди информационного века. Мы привыкли делать покупки на Amazon, общаться через Facebook, задавать поисковые запросы Google и просто убивать время, пользуясь продукцией Apple. Эти четыре компании-гиганта объединяет одно свойство – все они называют себя защитниками человеческой индивидуальности и многообразия мнений, действующими во имя интересов всех людей. Но так ли все хорошо? Или за «бескорыстными» целями техномонополий стоит тирания голодных до наших данных алгоритмов? Франклин Фоер в своей книге приводит актуальный анализ причин, как идеалистические мечты о новых технологиях пионеров Кремниевой долины превратились в механизмы угнетения и отчуждения свободы и прав. И от того, насколько успешно мы будем отстаивать собственную автономность перед лицом этой угрозы, зависит наше настоящее и будущее.

Франклин Фоер

Публицистика / Зарубежная публицистика / Документальное