Неприятности в старшей школе

– И тебе на это не плевать?

Я моргаю, глядя на нее. Мне плевать, я просто не хочу, чтобы она входила.

Она вздыхает.

– Ладно. Послушай, я здесь, потому что была не в курсе твоих новых договоренностей.

Я провожу языком по зубам.

– Так что же вас сюда привело, мисс Ви?

Она на мгновение бледнеет.

– Моя работа – знать, где ты находишься.

– И все же вы были не в курсе моих новых договоренностей, – я приподнимаю бровь. – Ага?

В ее взгляде появляется напряжение.

– Я… слушай, нам нужно, чтобы ты вернулась обратно в Брей-хаус, к мисс Мейбл.

Нам?

– Ничего не выйдет.

Она немного колеблется, прежде чем ответить.

– Боюсь, у тебя нет выбора.

Я смериваю ее взглядом. У меня ведь уже были подозрения насчет ее характера, которые не подтвердились, но все же. Я выпрямляюсь, держась одной рукой за дверь, а другой за косяк.

– Как вам такой вариант? Вы звоните своим людям, они приезжают и перевозят меня?

Она окидывает меня взглядом и произносит на этот раз чуть менее сахарным голосом:

– Ты и вправду хочешь, чтобы они забрали тебя, заставили пройти через слушание и отправили в другой дом-приют – и все потому, что ты не хочешь сотрудничать со мной? Я лишь пытаюсь облегчить твою участь, предлагая тебе вернуться туда, куда тебя изначально отправили.

Я фыркаю с легкой усмешкой и качаю головой.

– А вы та еще лживая дрянь, мисс Вега, – язвительно произношу я, и она начинает нервничать под моим неумолимым взглядом, на лбу у нее появляется складка. – Делайте, что вам нужно, а я останусь здесь на столько, на сколько мне нужно. – Я уже собираюсь отступить на шаг назад, но передумываю и делаю шаг вперед, на крыльцо, чтобы оказаться с ней лицом к лицу. – Так как сейчас здесь только вы и я, позвольте мне кое-что сказать. Если вы хоть как-то причастны к тому, что та маленькая девочка не проводит каждый вечер в объятиях своего отца, вы пожалеете об этом каждой косточкой своего тела.

Ее глаза расширяются, я делаю шаг назад и захлопываю дверь прямо у нее перед лицом и отодвигаюсь в сторону, чтобы она не смогла увидеть меня в окне. Я прислоняюсь к стене, чтобы отдышаться.

С этой штучкой что-то точно не так, я знаю это. И она была чертовски удивлена тем, что я в курсе про Зоуи. Ей остается только надеяться, что ее добрые намерения подкреплены законом, в обратном случае на нее обрушат свой гнев не только трое Брейшо.

Вздохнув, я наливаю в стакан немного дорогущего бурбона Коллинза и опрокидываю его в себя, опустившись на диван.

Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, потому что я вот-вот взорвусь от бешенства.

Я уже по уши в дерьме и увязаю все глубже. Вот же дура!

Мне нужно отпустить этих людей.

Всех.

Проблема в том, что я не уверена в том, что знаю, как это сделать. Каждый день вдали от них я спрашиваю себя, что я делаю здесь, рядом с Коллинзом, в его доме.

Умная девушка уже ушла бы.

Дверь распахивается, и в дом вваливается вспотевший, озлобленный Коллинз.

К моему удивлению, его плечи расслабляются при виде меня.

– Как прошла тренировка? – Я приподнимаю бровь, протягивая руку к бокалу и наливая еще половину.

Он улыбается.

– Прекрасно, дорогая.

Я фыркаю и откидываюсь на спинку дивана.

Он окидывает меня взглядом и улыбается еще шире.

– Что? – с подозрением спрашиваю я.

– Твой наряд идеален, ну, знаешь, для вашего народца, – произносит он, не сводя глаз с моих черных джинсов, порванных на бедрах, и белоснежной короткой футболки. Он переводит взгляд на мои волосы, собранные мной после душа во французские косы с хвостиками. – Прическа тоже.

– Для чего?

– Ты разве не слышала? – его ухмылка заставляет меня выпрямиться. – Сегодня вечеринка по поводу восемнадцатилетия Мэддока, и ты пойдешь туда со мной в качестве моей милой девушки, дорогая. – Он шагает к лестнице, а я пытаюсь сделать вдох, в чем мои легкие мне вдруг отказывают.

Я еще так мало его знаю, что даже не в курсе про его день рождения.

– Мы выезжаем через тридцать минут! Полагаю, тебе стоит надеть еще те уродливые ботинки!

Едва сдерживая то, что пытается процарапать себе путь наружу, я откидываюсь назад и закрываю глаза.

Это непременно будет интересно.

И под «интересно» я имею в виду чертов кошмар.

Я делаю еще глоток.

Вероломная сука.

И это я.

Мэддок

Она пришла с ним, как мы, блин, и думали.

Словно приклеенная к нему, слегка пошатывающаяся. Они тихонько проскользнули внутрь, как будто Бак, сторожевой пес здесь, в «Башне» – клубе, который мы арендовали для сегодняшней вечеринки, – не отправил мне сообщение в ту же секунду, как ее поношенные тимберленды ступили на бетон.

Моя кровь раскаляется, а мышцы сокращаются от одного лишь взгляда на нее.

Она же чистый дьявольский огонь.

Безо всяких усилий, в которых кто-то мог бы увидеть какие-то особые намерения. Узкие, обтягивающие задницу джинсы, полоска кожи над талией, длинные волосы, собранные в два хвоста, готовые намотаться на мои кулаки, с синими кончиками, сияющими в свете ламп. Непринужденная сексуальность.