Неприятные тексты

Отец Петра песню одну любил. «Дурочка» – песня такая. Там слова такие есть. Подожги-ка свой дом, подожги-ка свой дом. Очень он ее петь любил. Одну только ее и знал, на гитаре играл. Отец Петра. Так вот сидим, бывало, помните, вокруг костра, а он бурчит себе под нос: подожги-ка свой дом, подожги-ка свой дом. И улыбка с лица его не сходит – странная такая. Подожги-ка свой дом, подожги-ка свой дом. Гитара одна на всех, а он если возьмет гитару – то песен в этот вечер больше и не будет. Одна только песня: подожги-ка свой дом, подожги-ка свой дом. Вот и допелся. Сидели они как-то у костра – помнишь, Иван? Помнишь, Глеб? Сидели они с матерью Петра. Тогда еще не матерью, конечно. Но сильно любили друг друга. Так вот просидели всю ночь, а к утру в палатку пошли. В палатку пошли, а костер потушить забыли. Дыши – не дыши, а костер за собой потуши – правило такое есть, всем нам известно. А тут не потушили. Ветер поднялся и угли разбросал. Так пламя и перешло – прямо на палатку, прямо на брезент. Брезент правильный материал, плохо возгораемый, а тут почему-то хорошо загорелся, вспыхнул. Мать Петра кричит: горим, спасаться надо! Сама выбежала, тянет его из палатки горящей. А он ей: «Дурочка ты!» И ни с места. И улыбка странная. То ли соображение потерял, то ли еще что-то знал. «Сгорим!» – кричит она. А он ей снова: дурочка ты, снегурочка – называл он ее так. И ни с места. Так и не вытащила его. А через девять месяцев Петр родился.

И вот Петру сейчас двадцать семь. А отцу его сейчас пятьдесят бы было. Как нам. В сумме было бы сейчас двести пятьдесят.

А так в сумме двести двадцать семь получается. Простое число. Нечетное.

Вы слышите, друзья? Мы снова здесь. Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

Рассказ Ивана о середине

Иван. Вот вы говорите, что отца Петра огонь сжег. А меня огонь не берет. И мог бы огонь меня взять, да не взять меня огню. Не взять, потому что середина я. Средний.

Мать меня когда родила, так акушерка сразу и сказала: средний он у вас! Средний по всем параметрам. Голова у него средняя, руки по размеру средние, рост средний, обхват груди средний. Средний он у вас.

В тот день, когда я родился, – много было новорожденных, сразу восемь в палате лежало. И отцу каждого из них акушерка точный вес говорила: четыре пятьсот у вас, богатырь! Два семьсот – возьмет свое потом. Три шестьсот. Так каждому сказала, а моему отцу точной цифры не сказала. Говорит ему только: а у вас просто средний. Отец спрашивает: вес какой, скажите! Средний, говорит. Средний он у вас. Середина.

В тот день родители и поняли, что средний у них сын. Поначалу расстроились. А потом поняли: хорошо! Значит, середина будет. Не большой, не больной. А средний. Средний сын. Хорошо.

Так и жил я, так и рос. Бегал ни быстро, ни медленно. Ел ни много, ни мало. Нормально ел. Нормально рос. На ноги встал и ходить начал. Заговорил не рано, не поздно, а как время пришло – так и заговорил. Место свое с малых лет знал. Не в начале, не в конце, а посередине. Мать когда гладила по голове, так и говорила: золотая ты моя середина! Сына! Сына-середина.

Так и вырос. Выучился, обучился. Знания получил. Не много, не мало, а столько, сколько нужно. Звезд с неба не хватал, как говорится… Звезд не хватал, а что нужно брал.

Детей нарожали. Не много, не мало, а двоих родили. И нужды не испытывали. И роскоши сильной не знали. Так, нормально жили. Средне. Средненько. Как полагается.

Подвигов в жизни не совершал. Но что совсем подвигов не было – такого тоже сказать нельзя. Вот было раз, помню. Помнишь, Глеб?

Однажды в походе, у костра, когда я еще неженатый был – помнишь, Борис, помнишь, Игнат? С Глебом вы рассорились сильно. Двое друзей рассорились сильно, из-за девушки одной. Потому что решить она никак не могла, с кем из вас ей быть. Сильно красивая была. Долго ссорились, ругались. Борис слишком страстный был, а Глеб вспыльчивый. Никак решить не могли. А она в стороне стояла, довольная, думала: кто сильнее окажется – с тем и останусь. А я спокойно на все на это смотрел. В центре сидел, между ними, сидел и смотрел. Сидел-сидел и понял, что не должно быть так. Нехорошо это. Взял и ударил в лицо кулаком – одного и второго. Кулак у меня нормальный. Не маленький. Взял и еще раз ударил – по разу каждого. Упали без сознания оба. Девушка та красивая подходит ко мне и говорит: забери меня, возьми меня. Нет, говорю. Плохая ты. А мне не плохая, не хорошая, мне средняя нужна.