Неприятный запах шпиона. Ничего личного

— Молчать, божий суд идёт,

— ревели громкоговорители. Сталинские вертухаи, с помощью электрически заряженных дубинок, заставили несколько десятков заключённых копать траншею для трупов. Электрический удар дубинки повергал заключённого в шок, затем испытуемый, пошатываясь, приходил в себя, получив несколько приличных ударов без электрического воздействия. Президент Мутин пояснил, что электро удар действует только у охранников. Электро дубинки есть и у заключённых. Захвачены дубинки во время восстания в лагере. Но в руках заключенных это оружие оказалось не действующим. Судилище набирало обороты. Полиграфы смертный приговор выносили часто, я подсчитал: от ста судимых Детектором Правды в живых осталось 73 заклеймённых человека, в траншею было сброшено 27 трупов. Произносились слова «каторга, 25 лет», «каторга, 10 лет». На лбу подсудимого полиграф выжигал слова и цифры раскалённым электротавром. Пахло горелым мясом, слышались душераздирающие крики заклеймённых. Голос из репродуктора пояснял, что шрамы-тавро через данные сроки, якобы, зарастут, исчезнут. Когда приблизился к Детектору Правды, чтобы рассмотреть работу вооружённого тавром и огнестрельным оружием полиграфа, охранники-зомби заставили перетаскивать трупы от кресел к траншее. Страшно было слышать крик молодой женщины, подполковницы, баба вырывалась из рук безмолвных охранников, не хотела садиться русская шпионка в кресло перед страшным детектором. Используя метод Фрейда, отметил, лик разведчицы был красивым, но испорченным печатью тайной психологической войны с собственным народом. Женщина кричала не напрасно. Равнодушный полиграф её убил. Труп шпионки был совсем лёгким, стройное тело современной амазонки легко сбросил в траншею. Через некоторое время схватили и меня. Бросили в кресло номер шесть, приковали. Я очутился в современном судилище, меня начал судить бестолковый полиграф. Разве может по-божески судить бездушная машина? Нельзя сказать, что я испугался, но тело покрылось липким потом. Нельзя было доказать, что вспотел от страха, из-за перетаскивания тяжёлых трупов я уже был потным. Ожидая выстрела, сжался в комок, ощутив страшную боль во лбу. Культурный полиграф стальной клешнёй поднёс к лицу зеркальце. На лбу зиял цифро-буквенный шрам-тавро. «5 лет расстрела», гласила надпись.

— Какие, к чёрту 5 лет, какого, к дьяволу, расстрела,

— возмутился я и… проснулся. Я спал в неудобной позе в своём рабочем кабинете в кресле, упёршись лбом в острый край стола.

— Приснился кошмар с концлагерем? Сон это был или это не сон? Со-он?