Неприкаянная душа

— Знакомься, хозяин квартиры Аристарх Алмазов, сосед и давнишний друг, — впившись зрачками в нарушителей общественного порядка, прошептал Жемчужный.

— У всех домовых драгоценные фамилии? — подавая руку элементалу, улыбнулась я.

— Проходите к подоконнику, там можно удобно пристроиться, — неохотно поцеловав мою ладошку, пробурчал Алмазов.

Мы просочились через довольных собутыльников к облезлому окну и уселись прямо на колючие кактусы.

— Выпьем за детей! — вдохновенно проорал Трухлявин.

— За нас, за нас! — запрыгало от восторга малолетнее воинство, состоящее из четырех девчонок и одного сопливого пацанчика. — Мы тоже хотим выпить!

— Налей им пива, — обращаясь к улыбающейся жене, распорядился Вовчик.

Довольная веселой жизнью и щедрым мужем, Мариша разлила по фужерам крепкую «балтику». Подражая родителям, наследники семейных традиций махом выдули пенистый напиток, лихо крякнули и небрежно побросали опустевшую посуду на стол.

— Вот так каждый день, — пожаловался Аристарх, — ни сна, ни отдыха.

— Когда дома нет кошки, в нем заводятся мыши, — заважничал Карл Жанович.

— А я что сделаю? — удивился Алмазов.

Жемчужный хмыкнул и стал гипнотизировать хохочущую компанию.

Пир продолжался. Трухлявин регулярно провозглашал тосты, собутыльники, включая малолеток, заедали спиртные напитки солеными огурцами и квашеной капустой.

— А сейчас я принесу горячее, — загадочно провозгласила хозяйка дома.

Через минуту она явилась с большим подносом картошки, заваленной поджаренными ножками Буша. Едоки заметно заволновались.

И тогда Мариша, ловко подхватив крючковатыми пальчиками горячий окорочок, умело запустила его в жирную морду одного из гостей.

— Ешь, Женечка, сама готовила, — похвасталась она.

Женечка очень удивился, вытер тыльной стороной ладони масляное лицо, но угощение взял.

— Кушай, Галочка, — следующая лапка угодила Галочке прямо за пазуху.

— Ты чо? — брезгливо вынимая питательную американскую нижнюю конечность из сероватого лифчика, возмутилась гостья.

— Хи-хи-хи, — хладнокровно произнесла Трухлявина, — кому еще?

И тогда большое фарфоровое блюдо, бессовестно вырвавшись из рук поварихи, описало овал вокруг захламленного объедками стола, а потом, изловчившись, опрокинулось на самого важного, судя по накрахмаленной рубашке и дорогому галстуку, гостя. По тому, как тот встал, какие произнес слова в адрес хозяина дома, стало ясно, что вымазанный с ног до головы куриным жиром мужик — шеф Вовчика

— Не надо печалиться, вся жизнь впереди! — отчаянно фальшивя, заорала хозяйка тонким, визгливым голоском, презрительно наблюдая, как глубоко оскорбленный босс стряхивает с себя остатки кулинарного шедевра.

— А сейчас — сюрпрайс! — войдя в роль фокусника, провозгласила непревзойденная метательница блюд. — Раз, два, три!

Шаркнув короткой ножкой и низко поклонившись ошалевшим от обилия гостинцев дядюшки Сэма на их одеждах приятелям, Мариша стала стаскивать с себя попугайский прикид. Красная, ажурная кофточка грациозно примостилась на остатки «оливье». За ней последовала коротенькая, зеленая юбчонка, едва прикрывающая потайное Маришино место, которая с удовольствием повисла на длинном ухе озадаченного Володиного начальства. А когда не первой свежести бюстгалтер бесстыдно открыл сморщенные мешочки ее прелестей, гости засобирались домой.

— Куда вы? — удивилась озадаченная стриптизерша. — А танцы-манцы?

Раскрасневшиеся бабы, скромно потупив глазки, спешно одевали сопротивляющихся обалдевших отпрысков, мужики ехидно усмехались, искоса поглядывая на то, что именовалось гордыми словами «женская грудь».

Вовка окаменел от горя: вечер, так здорово начавшийся, пришел к концу самым пренеприятным образом.

— Ну, прощевай, — пробурчал другу хихикающий Женечка, — мы уж пойдем домой, страсть, как спать охота.

— Да уж, — согласилась Галочка, нервно ощупывая промасленный лифчик, — да уж.

Начальник сурово взглянул в честные очи нашкодившего подчиненного, хотел что-то сказать, но начальница так сильно дернула его за рукав дубленки, что несостоявшийся оратор, споткнувшись о любимого сыночка Вадика, приземлился на благоухающий туалет кошки Мурки.

— Б… пошла на х..! — сделал любезный комплимент своей благоверной подмоченный в сортире босс.

Гости с достоинством удалились.

Вдоволь нахохотавшись, мы пришли к выводу, что оставлять в одиночестве веселую семейку попросту не имеем права. Неподвижный Вовка с успехом продолжал изображать статую великого греческого мыслителя, а его сверхсексуальная женушка, внезапно вспомнив, что не совсем одета, стала быстро напяливать на себя сорванные в пылу одержимости разноцветные одежки. Вика, раскрыв беззубый рот, нахально разглядывала материнские прелести. Ирка весело прыгала на одной ножке и орала:

— Еще хочу, еще хочу!

Что она хотела, пива, стриптиза или фокусов, было непонятно, а потому, закатив младшенькой оплеуху, Трухлявина упала на кровать и надрывно зарыдала.

— Я же не собиралась! Что со мной приключилось? — размазывая по щекам слезы пополам с голубой тушью, выкрикнула она и вырвала из головы пучок невыразительных сероватых волосенок.