Неприкаянная (СИ)

— Да, но не только желание видеть твою смазливую мордаху привело меня в этот дом. — а у нее приятный голос, впрочем и сама она была идеальна… Идеальна для вампира, коим определенно являлась.

— И что же еще заставило тебя уделить мне время? — поинтересовался Клаус.

— Тем вечером на ужине Бронксов обнаружили труп одного из служащих итальянского банка. Почему-то у меня ощущение, что без тебя не обошлось… — мои руки непроизвольно сжались в кулаки, я закусила губу, вслушиваясь еще внимательнее.

— Я, конечно, люблю развлечься, но не в этом городе, ты же знаешь… — устало протянул Клаус, и судя по звукам налил себе виски. — Что-нибудь выпьешь?

— Нет, у меня еще дела. И все же, Клаус, из тех, кто был на вечере никто бы этого не сделал. Та девушка, что была с тобой…

— Она не… — голос Клауса резко перебил собеседницу, но она тут же продолжила свою речь, прервав фразу Клауса.

— Новообращенная! — прозвучало выстрелом, а мои пальцы сжались в кулаки так, что побелели костяшки. — С каких это пор ты выступаешь в няньках подобных субъектов?

— Лаура, все что произошло целиком и полностью на моей совести, девчонка здесь не причем. Она сама жертва обстоятельств. Это жажда, и моя глупая шутка, обернувшаяся трагедией для кого-то.

— Ник, ты понимаешь, что эта девушка одержима? Должно быть, вампиризм не пошел ей на пользу, контролировать ее действия ты не можешь, отвечать за них тоже. Вывод один — она должна умереть.

Я облокотилась на стену, опустив взгляд в пол. Как правдивы были ее слова. Так обреченно звучали выводы.

— Нет! — отрезал Клаус, заметно повысив голос. — Ты не можешь приходить ко мне и ставить условия кого мне убить, а кого оставить в покое! В конце концов, мы все вампиры и каждый проходил свой путь по своему. Разве ты никогда не убивала?

— Да, но я никогда не оставляла после себя расчлененный труп! Ник, это не тот город, где все сойдет с рук безнаказанно. Или ты с ней разделаешься, или забирай ее и увози отсюда! Еще одна кровавая история и власти решат вопрос по-своему!

— Я тебя понял. — голос Клауса смягчился, а я словно находясь в ступоре, уже не вникала в смысл слов. — Завтра мы уедем, тем более у меня уже были подобные планы.

Затянулось непродолжительное молчание, после которого Лаура снова подала голос:

— Клаус, кто она? Ты срываешься ради какой-то новообращенной вампирши? Честно говоря, я думала это твоя очередная забава, кол в сердце которой ты вобьешь не задумываясь. Кто ее обратил? Когда?

— Это сделал я и отвечать за нее тоже буду я. Пока только так, Лаура.

— Надеюсь, ты хорошо понимаешь, что ей придется еще сложнее. Я вообще сомневаюсь, что она сможет когда-нибудь себя контролировать. Подобной жаждой крови и убийств обладают далеко не многие…

— Подобной жаждой обладаю и я, и как видишь, на каждого встречного не бросаюсь. — усмехнулся Клаус.

— Да, но тебе несколько сотен лет… Ты учился этому веками! А сколько ей?

— Семнадцать…

В ответ я услышала только тяжелый вздох. Сил слушать дальше у меня уже не было. Я так же тихо пробралась к себе в комнату и забилась на свой привычный подоконник проглатывать обиду и сушить подступившие слезы. Такое ощущение, что становлюсь изгоем всему миру. Людям я уже была чужая, а вампирское общество морщило нос от моих выходок. Мою судьбу решали за доли секунды. Убить меня, или же оставить еще помучиться… Так я просидела до темноты. Лаура давно уехала, в доме наступила тишина, в то время как внутри меня бушевал ураган противоречивых чувств.

— Малышка, завтра мы уезжаем, собери самое необходимое… — неожиданно в комнату вошел Клаус и замер на пороге, рассматривая мои очертания на фоне окна в темной комнате. — Что случилось?

Он тут же оказался рядом. Без сомнения он заметил на моем лице следы от слез.

— Мне страшно… — тихо отозвалась я, когда он приподнял мое лицо за подбородок и заглянул в глаза.

— Чего ты боишься? Темноты? Гномов из шкафа? — он пытался отшутиться, хотя прекрасно понимал, что меня гложет.

— Я не справлюсь. Все так необычно, так сложно. Я не могу ни о чем думать, кроме как о крови. Не могу взять себя в руки и научиться уже давать отчет в своих поступках.

— Эй, не думай сейчас о каком-то контроле! Это все придет позже. Намного позже. Сейчас за тебя отвечаю я, и твой контроль — тоже я.

— У тебя своя жизнь! Я не имею к ней никакого отношения! Рано или поздно ты оставишь меня и что тогда? Я не представляю себе, что со мной будет через год, или несколько лет.

— Я не оставлю тебя. — Клаус дотронулся до моей щеки, стирая скатившуюся слезинку. — Я всегда буду рядом.