Неприкаянная. Жизнь Мэрилин Монро

– Да что ж такое нынче с актерами? – спрашивает кто-то, и Ливатес признает, что да, с актерами не все ладно, и часть проблемы – агенты, пытающиеся навязать студиям невыполнимые контракты. Это они раздувают у актеров самомнение, это из-за них «звезды» начинают мнить о себе бог знает что. На переговорах со студиями они требуют непомерной зарплаты. И королева этих зазнаек – Мэрилин Монро. Образец для подражания. Тридцать шесть лет. В нашем бизнесе ей бы радоваться, что в таком возрасте получаешь хоть какую-то ведущую роль, но нет, ведет себя так, словно это она заправляет этой гребаной студией. График постоянно меняется в зависимости от ее настроения и настоящих или мнимых недомоганий. Такое поведение – угроза всей системе. Впечатление такое, что над ней никакого начальства нет. Она должна уйти. Это пойдет на пользу не только нашей картине, но и оздоровит всю киноиндустрию.

Последний аргумент защиты выдвигает Генри Уэйнстайн.

– А как же ее заслуги перед студией? – спрашивает он. – Разве она не достойна особого отношения? Это ведь наша история. Настоящая история.

Ливатес вздыхает в трубку:

– Деньги из мира прошлого мало что значат в мире будущего.

Уэйнстайн идет к окну. Отодвигает штору. На фоне светлого прямоугольника он кажется марионеткой из театра теней. И в этот момент становится еще яснее, что в Голливуде нет прошлого. Есть лишь немножко ностальгии, ровно столько, чтобы фундамент не рассыпался. Этот бизнес полностью нацелен на будущее.

Нет, не так.

Это бизнес, который закрывает глаза и надеется на будущее.

На следующий день колумнистка отдела светской хроники «Los Angeles Times» Хедда Хоппер первой сообщает об увольнении Мэрилин в своей колонке «Голливуд от Хедды Хоппер», приводя слова источника, которого называет «одним из самых информированных людей в киноиндустрии». Он сказал следующее: «Полагаю, это конец ее карьеры… Она не контролирует себя». Считается, что этим информированным человеком был Джордж Кьюкор.

Двадцатисемилетняя, на десять лет моложе Мэрилин, Ли Ремик в расцвете сил. По контракту с «Twentieth Century-Fox» ей предписано взять роль Мэрилин в «Что-то должно случиться». И хотя пресс-агенты студии пытаются подать ее как американский ответ Брижит Бардо, «красотку с деньгами и воспитанием, заряженную сексуальностью» (она сама была против такого образа и даже наняла собственного пресс-агента, поручив ему представлять ее серьезной актрисой, которая, как и Мэрилин, посещала Актерскую студию), для роли именно в этом фильме важны качества, описанные ею в интервью «New York Herald Tribune». «Моя проблема в том, что я всегда была слишком счастлива. У меня прелестный ребенок, чудесный муж, меня любят друзья, у меня нет неврозов. Я не какая-то чудачка. Каждая моя роль не похожа на другую, потому что я не привношу в нее фирменный невроз… Почему, чтобы хорошо сыграть роль, актриса должна быть странной, вульгарной, буйной?» Если Ремик и впрямь сможет расчистить оставшийся после Монро завал, Ливатес готов дать указание, чтобы ее не равняли с Брижит Бардо. Пусть говорит всем, что она – серьезная актриса.

8 июня Ремик одевается из гардероба Мэрилин и фотографируется с Джорджем Кьюкором; оба натянуто улыбаются – не проявляющая энтузиазма дебютантка и ее патрон. Но за сценой она им не верит. Не верит их объяснениям и подозревает, что все это – попытка «Twentieth Century-Fox» унизить Мэрилин Монро. Ремик попросила своего агента выяснить, действительно ли она должна пройти через это за ничтожные 80 тысяч долларов. К тому же и время поджимает – в июле, согласно контракту, ее ждут съемки в «Бегущем человеке». Но решение принято и обсуждению не подлежит. Ли проинформировали, что она должна «Twentieth Century-Fox» еще один фильм, и что бы там ни думала ее предшественница в этой роли, Питер Ливатес все еще главный. Ей полагается быть любезной. Выйти, куда нужно, и сделать подобающее случаю лицо – ради картины. А потом делать все, о чем попросит рекламный отдел.