Неприкаянная. Жизнь Мэрилин Монро

Она не отмалчивается, если ее спрашивают, но рассказывает о себе не так уж и много. Ее муж (они женаты всего пару лет) год назад оставил работу в «Lockheed» – откликнулся на призыв надеть форму. Нанявшись в торговый флот, он сначала работал инструктором по физподготовке, а затем, когда началась война, был переброшен в южную часть Тихого океана. Тот факт, что он служит в торговом флоте, поначалу приносил хоть какое-то успокоение. В конце концов, они занимались всего лишь переброской войск и военных материалов. Она рассказывает об этом с такой наивностью, словно он вовсе и не находится в районе, охваченном войной. «А разве это, по сути, не военно-морской флот?» – спрашивает одна из девушек, сидящих слева, но она качает головой и повторяет: «Это торговый флот». Повторяет без всякой гордости, просто констатируя факт. Мы не жестокие, мы просто стараемся подходить ко всему практично, потому что с таким подходом легче перенести то, что может случиться. Мы уже видели такое. Знаем, как это бывает. Кто-то справа от нее говорит: «А японцы не потопят его корабль, как уже потопили другие?» – «Тем более, – раздается другой голос, – что он перевозит военные припасы? Им это вряд ли понравится. Полагаю, он и будет их первой целью. Пути снабжения обычно стараются перекрыть в первую очередь». И опять же никто не стремится задеть или уколоть. Просто такова жизнь. Но она не слушает. Мыслями она уже где-то далеко, хотя руки и продолжают перебирать ткань. Она снова видит не нас, а свою воображаемую комнату.

Иногда кажется, что она действительно по нему скучает, но в большинстве случаев судить об этом сложно. Как-то раз она заявила, что ее ему скормили. Мы так и не поняли, что она хотела этим сказать – «скормили». Некоторые из нас, местные, те, что из Ван-Найс, слышали о нем; в школе он был звездой футбола. Но это все, что мы знали. В другой раз она рассказала, как ходила в поход в горы у озера Большой Медведь, и рассказала так, что все поняли: это одно из лучших воспоминаний в ее жизни. У всех есть что-то такое – то единственное, чем можно выразить, как сильно нам не хватает мужей, но когда она закончила и ее глаза заблестели от слез, некоторые из нас готовы были поклясться, что она никогда там не была. Подобным образом люди порой пытаются вставить себя в какой-нибудь фильм или журнал, выдавая желаемое за действительное, представляя себя в другой, чужой жизни.

Однажды она сказала, что незадолго до того, как он уехал, у нее случился выкидыш. В другой раз заявила, что хотела бы, чтобы у них был ребенок: тогда по его возвращении их жизнь наконец-то наладилась бы. Она говорит об этом с такой искренностью! Даже когда ее истории не во всем совпадают.

Она говорит, что после работы, когда возвращается в дом свекрови, ее всегда ждет ужин, и они сидят на диване и едят, глядя на две его фотографии: сделанную в одном из старших классов и ту, на которой он в военной форме. Они сидят молча, ни та, ни другая не пытается завести разговор. Это что-то среднее между просмотром фильма и посещением кладбища. Мы спрашиваем, навещает ли она свою родню. Голосом, в котором явственно звучат властные нотки, какого мы никогда не слышали (или, быть может, не замечали), она отвечает, что ее мать очень занята, а отец – важный человек в киноиндустрии. Мы спрашиваем, кто он. Знаем ли мы его? Она чуть заметно, почти лукаво улыбается: «Скажи я вам, дамы, кто он, вы больше бы не посмели так со мной обращаться».

Рональд Рейган, теперь уже капитан Рональд Рейган, получает назначение в Первый кинопроизводственный отдел, расположенный в Калвер-Сити. Он выпускает учебные фильмы для армейской авиации. Одна из его целей – поднять энтузиазм, мобилизовать военные усилия, крепя жертвенную солидарность оставшихся дома. Война – долг каждого. В каком-то смысле все мы солдаты. Для этих целей капитану Рейгану нужны истории о простых, трудолюбивых американцах. Реджинальд Денни, его старый друг и коллега, предлагает «Radioplan Company», где симпатичные молодые девушки натягивают брезент на фюзеляжи миниатюрных самолетов. Утонченные и самые обычные, но не менее чем их братья, возлюбленные, мужья, которые дислоцированы сейчас в Европе, преданные общему делу. Рассказ о них уж наверняка поднимет боевой дух. «Почему бы и нет», – решает капитан Рейган, и договаривается о рекламной статье в журнале «Янки». И когда, ближе к полудню, армейский фотограф, молодой рядовой, является к нам для съемок, мы все сидим немного ровнее, чем обычно, приводя в порядок прически и на всякий случай еще раз подкрашивая губы.

Все, кроме нее.

Она и бровью не ведет. Впрочем, в ее поведении нет ничего необычного. Она даже едва отрывается от работы, пока рядовой расхаживает то тут, то там, прищуриваясь, когда нужно придумать какой-то неожиданный кадр, присаживаясь на корточки и снимая все с различных ракурсов. В то время как мы, словно стебельки на ветру, раскачиваемся справа налево при каждом его движении, она продолжает заниматься своим делом, привинчивая пропеллеры к небольшим фюзеляжам.